Михаил Пришвин - Том 5. Лесная капель. Кладовая солнца

Для примера я возьму Мирона Ивановича Коршунова. – Прототипом этого героя явился давний знакомый Пришвина, крестьянин из деревни Хмельники, философ-самоучка Дмитрий Павлович Коршунов (Митраша) (см. об этом и других прототипах «Повести нашего времени»: В. Д. Пришвина. Круг жизни. М., 1979, с. 103–106).

…в небольшом итееровском домике. – Итееровскими домами в 30-е годы называли дома, которые строились для инженерно-технического персонала в промышленных районах.

…редкая птица может долететь до середины Днепра. – Неточная цитата из повести Н. В. Гоголя «Страшная месть» (гл. X).

…читал я сегодня о том, как у сеятеля одно семя упало на добрую почву, другое – на каменистую. – Евангелие от Матфея, гл. 13, 5, 6, 8.

…огонек дает разные отражения на окладе, и, может быть, от этого лицо Матери над младенцем такое скорбное… – Речь идет об иконе Скорбящей божьей матери, образ которой в повести Пришвина символизирует страдающую мать-родину.

«Чти отца твоего.» – Одна из евангельских заповедей (Библия, Исход, гл. 20, 12).

…белые дадановские ульи – особый тип ульев, введенный американским пчеловодом конца XIX в. Ц.-П. Даданом.

…будто привели на суд блудницу… – Пересказ притчи о грешнице (Евангелие от Иоанна, гл. 8, 3).

Дальше в этом лесу идут, чередуясь, борины… – Борины – острова на болоте.

…манерка на поясе – походная солдатская фляга для воды.

…огненные слова «не мир, но меч»… – Евангелие от Матфея, гл. 10, 34.

Кладовая солнца *

В 1945 году Министерством просвещения РСФСР был объявлен конкурс на лучшую книгу для детей. В течение одного месяца – первого месяца победы Пришвин создает для конкурса повесть-сказку «Кладовая солнца». Краткие дневниковые записи этого времени свидетельствуют о том, на каком подъеме работал Пришвин в эти дни: « 9 мая. День Победы и всеобщего ликования. Все мои мысли о связи живых и мертвых… Пишу свой рассказ для детей». «17 мая. Пишу во весь дух книгу для детей». «24 мая. Сюжетный ритм рассказа, или подсознательное распределение материала. Через неделю закончу…» «4 июня. Закончил и выправил сказку» (ЦГАЛИ).

Повесть получила первую премию на конкурсе и была напечатана в июльском номере журнала «Октябрь». В следующем году она вышла отдельным изданием в библиотеке «Огонька» тиражом сто тысяч экземпляров и тогда же в Детгизе тиражом сто пятьдесят тысяч экземпляров.

Пришвин собирался написать о двух осиротевших в войну детях, свидетелем жизни которых он стал в Усолье, и первоначальный замысел повести был прост: «…брат и сестра пошли в лес за клюквой, их тропа в лесу разделилась, дети заспорили и разошлись. Вот и все. Остальное навернулось на этот сюжет само собой во время писания» {Собр. соч. 1956–1957, т. 5, с. 716). Но внешне простой сюжет как бы повел художника за собой, помогая увидеть и осмыслить глубину человеческих характеров – в их движении, развитии, становлении на пути к правде жизни.

Название «Кладовая солнца» было найдено писателем не сразу. В архиве Пришвина остались названия, которые автор подыскивал для повести: «Золотая курочка и Мужичок в мешочке», «Друг человека», «Друзья», «Тропа испытаний», «Сладкая клюква», «Правда Антипыча», «Блудово болото». Происхождение названия «Кладовая солнца» Пришвин объясняет в предисловии к сборнику «Весна света»: «Однажды в далеком прошлом я встретил, как находку, в одном ученом исследовании уподобление торфяных болот, хранящих в себе огонь и тепло, кладовой солнца. Ученый не претендовал на измышление художественного образа, он назвал явление точно» (М., «Молодая гвардия», 1953).

Пришвин впервые называет созданную им повесть сказкой-былью. Это жанровое определение было не случайным для писателя, мечтавшего о создании новой сказки, которая жила бы в реальной жизни. «Я хотел создать сказку без Ивана-царевича и Бабы Яги, сделаться современным сказителем», – писал он в 1934 году, уже тогда думая о «сказке, заключенной в категории пространства и времени» (Собр. соч 1956–1957, т. 4, с. 313). Пришвин возражал Каверину, сравнивающему его с Г.-Х. Андерсеном: «Я ответил, что мои вещицы больше сказок: они на глазах у читателей превращают действительность в сказку» (Собр. соч. 1956–1957, т. 6, с. 559).

Действительно, форма сказки оказалась самой подходящей, чтобы, связав времена, поведать о победе высокого человеческого начала в мире.

В «Кладовой солнца» поэтически реализуется мысль Пришвина о единстве человека и природы. Это удивительнейшим образом раскрывается в центральном кульминационном событии повести – спасении Митраши собакой Травкой, обученной ее прежним хозяином человеческому закону – «жить не для себя». Через образ старого Антипыча с его собакой Травкой автор проводит основную идею «Кладовой солнца» «Правда есть вековечная суровая борьба людей за любовь» Недаром первоначальное название «Кладовой солнца» было «Друг человека».

Критика сразу же отнесла «Кладовую солнца» к числу самых замечательных произведений Пришвина послевоенного времени. Повесть стала хрестоматийным произведением, и она включена в обязательную школьную программу.

Текст печатается по Собр. соч 1956–1957, т 5, с уточнениями, сделанными по автографу, хранящемуся в ЦГАЛИ.

Блудово болото – болото вблизи деревни Усолье, под Переславлем-Залесским.

Митраша был моложе сестры на два года, – Прототипами героев были усольские дети Соня и Боря: «Соне лет десять, Боре одиннадцать. Два года тому назад у них мать умерла, а вскоре затем и отец. Все крестьянское хозяйство – изба, огород, корова и мелкие домашние животные остались на детей» (дневник от 7 апреля 1943 г. – М. Пришвин. Повесть нашего времени, с. 303).

Манки – свистки, которые применяют охотники для приманивания птиц.

…шмыгнула к загнетке… – Загнетка – углубление в русской печи, куда сгребаются горячие угли.

…возле сторожки Антипыча… – Антипыч – герой многих произведений Пришвина. Прототипом этого героя был старый лесник Антипыч, живший недалеко от Усолья; Антипыч под именем Антоныча – герой очерков «Берендеева чаща» (наст. изд., т. 4). В. Д. Пришвина вспоминала: «…во время последней войны мы уже не застали лесника в живых. Но через несколько лет он появился у Пришвина в „Кладовой солнца“, опоэтизированный до неузнаваемости» (В. Д. Пришвина. Круг жизни, с. 34).

…Блудово болото, со всеми огромными запасами горючего торфа.. – Об этом отрывке Пришвин писал: «Надо не оставлять найденное мною в „Кладовой солнца“ пользование в рассказе вставкой, как бы новеллой-интермедией. Человеку, конечно, близок тоже человек, а не какой-нибудь торф. Но, затронув интерес к судьбе человека, можно воспользоваться необходимостью передышки и вставить повестушку о торфе, о лесе. Так делал Тургенев, вставляя рассказ о прошлом героя.