Игорь Свинаренко - Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию)

Конечно, местным казалось, что выкурить немца из кабинета проще простого. Для этого надо отключить ему свет, телефон и воду. Он же европеец - и сломается.

Разумеется, отключили.

Немец же оказался вредный. И выписал спутниковый телефон. А еще привесил под окнами бензиновые генераторы. Канистры же под воду оказались еще более доступными.

Тогда свет и воду ему в бессильной злобе опять дали, а с телефоном вышла заминка, которая уж теперь не принципиальна. Легкое неудобство в том, что из соседнего поселка Мостовской в Псебай надо звонить через Германию...

Тяготы и лишения, конечно, имеются. Но если честно, то Хоффману все нравится. Это интересная менеджерская задача! И величие и размах проблем его впечатляют и вполне вдохновляют. Газеты про это писали и телевидения всякие показывали - и в России, и в Германии. Уже прокурор края в курсе, приезжал и вникал. Уехал - и ничего. Губернатор про все знает - впрочем, господин Кондратенко - красный... Да что губернатор! Например, про этот Псебай лично еще Коль все рассказал лично Ельцину. А это для Хоффмана высшие инстанции во Вселенной, ибо он, бывший коммунист, так и не научился верить в Бога.

Ну вот мы поговорили с Хоффманом, и он решил отлучиться в душ. И, что странно, вся охрана осталась в приемной, а он один пошел, сел в свой "БМВ" и уехал.

По пути он подвозит местное население. Если кто голосует, так он останавливается, не забыв прежде честно спросить:

- Вы знаете, что я оккупант? Вы согласны, чтоб вас оккупант вез на немецкой машине?

При этом Хоффман, когда не при параде, надевает подозрительный зеленый свитерок - с виду совершено форменный натовский... Но от услуг оккупанта население не отказывается.

В пути он расспрашивает людей о жизни.

Они даже признаются ему в браконьерстве. Западным людям жизнь в России иногда кажется слишком биологической, сплошной животной борьбой за существование. В Псебае - особенно, потому что тут человек страшно близок к природе. Например, оказался местный безработным и не пропадает - форель ловит в горных речках или оленя бьет в лесах. Что не съест, то продает на браконьерском черном рынке...

- И не страшно так ездить по чужой местности, которая грозится шашками?

- Ну когда пикет был, собрались все и орали - то было опасно. А сейчас вроде нет...

Тут бывали очень шумные пикеты. То есть, как только Хоффман на плечах московской охраны вошел в офис воскресным утром, местные собрались и три дня митинговали, и грозили, и требовали справедливости. Но охрана была при оружии, и милиция подъехала, безоружные казаки кто за был, кто против... Покричали, погрозили - в общем, ничего страшного. Прошло все без эксцессов. Разве только российская и немецкая администрации предприятия дружно друг друга уволили.

Казаки, которые никому не доверяют, вызвались завод тоже охранять - в дополнение к частным фирмам и милиции, и еще, чтоб не забыть, к дедушкам из ВОХРа. (Хоффман по этому поводу с удовлетворением замечает, что при такой-то охране спит совершенно спокойно.) Завод - то есть российская часть руководства - согласился и с казаками заключил договор. Как оказалось, незаконный - у казаков же лицензии на охрану нету. Ну, тогда придумали компромиссное решение. То есть они вроде и казаки, но оформили их сторожами - ни много ни мало 40 человек, сутки через трое. И теперь они так всем и отвечают: мы простые сторожа, а казаки мы, извиняемся, в свободное от дежурства время.

Ну, с Хоффманом вроде все ясно.

Не отдадим инвесторам

ни пяди родной земли

А что ж российское начальство комбината? Что оно думает о жизни?

Но - не дает оно интервью, не встречается с прессой.

Самый высокий руководитель с русской стороны, который согласился говорить - правда анонимно, запершись со мной в своей конторке, - был начальник одного цеха. И то он предупредил, что с работниками разрешается тут посторонним разговаривать только в присутствии начальства. А он как раз оказался в одном лице и работник, и администрация, так вроде, значит, и можно.

И вот он что рассказал:

- Немцы, они что? Хотят дать меньше, а получить больше. За просто так никто не поможет, мы же знаем жизнь. Если б они честно сотрудничали, то, может, и можно было б. А тут кто-то прозевал - пустил их.

Зарплата какая? Это коммерческая тайна. Но мы очень все довольны. Если б суды присуждали, что немцы правы, так тогда нам бы показали документы! А раз не показывают, значит, нет их. А нужны ли нам вообще инвесторы? Ну этим должны экономисты заниматься. А я так скажу: россияне должны перемучиться и обойтись без иностранцев. А то получишь чуть, а потом потеряешь все...

Вот вам самое спокойное, самое безэмоциональное и высокоинтеллектуальное суждение, которое я в Псебае услышал от той стороны... Все-таки инженер говорил, человек с образованием. Это было мнение представителя интеллектуальной элиты, по московским понятиям, это либеральный министр, если представить, что Псебай - очень условная модель России.

Обычный же, обыденный уровень дискуссии тут куда ниже. Ну вот, например, одна дама за 40, работница комбината, при условии опять-таки анонимности:

- Зачем нам эти немцы? Чего пришли? Пусть уходят. Инвестиции? Не надо нам от них ничего, вот! Знаю я, чего они к нам лезут: у нас же гипс наилучший, самый белый - посмотрите! Такого ж больше нет нигде. У других он такой серый, прямо смотреть противно! Ну вот и лезут к нам, за нашим ценным ресурсом гипсом...

Я ей еще подсказал, что гипс - товар стратегический. Отчего? Да ведь если его пускать только на лечение переломов, всему миру до конца света хватит. А если на стройматериалы, то всего-то на тысячу лет и хватит - таковы разведанные запасы здешнего месторождения.

Ну ладно, на комбинате страсти кипят. А со стороны же трезвей видится? Вот мнение представительницы общественности за пределами комбината, она магазинная торговка, живет тут:

- Раньше в поселке чисто было, красиво, и окурки не разрешали бросать. А как началась эта инвесция (так и сказала - инвесция. - Прим. авт.), так и грязно стало, и колбаса дешевая пропала, и вообще жить стало тяжело. Дураку ясно, что немцы на наши ресурсы зарятся, хотят их это, хищнически истребить. Что ж вы думаете, они детсадик наш содержать мечтают, что им, дети наши, думаете, нужны?! И потом, ну почему именно немцы?! Мы же не сможем им ничего простить (Ей около 40 лет. - Прим. авт.). Ну хоть бы это были, например, африканцы, и то лучше...

Сторонники быстрого прогресса, различные западники, бывает, ругают псебайцев за отсталость. И совершенно зря. Потому что последние имеют вполне европейский уровень экономического мышления! А может, и выше. Есть доказательства. Из прошлой жизни Хоффмана, когда он командовал перестройкой заводика в г. Хермсдорф, в Восточной, но все равно же Германии. Там была такая схема: производство дробили на отдельные циклы, выделяли их в мелкие фирмы и приватизировали. А что дроблению и приватизации не поддавалось (например, плановый отдел или партком), то, увы, навеки закрывали, а людей выгоняли на улицу. Так там недовольные даже перегораживали трассу Берлин - Дрезден! А Хоффмана с командой не пускали на завод при помощи пикетов (ну вылитый Псебай, только что без казаков). С требованием сохранить все-все рабочие места. Но поскольку пикетчики никак не смогли придумать, кому продать свою социалистическую плановую продукцию и где взять дотацию на содержание парткома, то после успокоились и Хоффмана пустили, и он их научил жить... В Псебае ловкого немца, пока не слушают, но зато ведь и трассу не перекрывают! Ни на Майкоп, ни на Черкесск - вы можете совершенно спокойно проехать...