Евгения Т - Опиум

"Этого не может быть,-- мелькнуло у нее в голове,-- мы не должны были больше видеться!.."

Она не могла поверить своим глазам.

Дэвид убрал свою руку с ее ноги и очаровательно улыбнулся.

-- Сон продолжается? -- поинтересовался он, доказав тем самым, что он -- не ее галлюцинация.

-- Что вы здесь делаете? -- проговорила Оливия через силу,-- Как вы сюда попали?

-- Я охочусь за вами.

-- Поздравляю.

-- И я вас поймал.

-- Вы -- браконьер. У вас нет разрешения на охоту в этих краях на такую дичь.-- произнесла она, выжав улыбку.

Он мило улыбнулся в ответ.

-- Простите, я пошутил.

Он глянул ей в глаза, будто пронзив током. Она отвела взгляд, боясь вспомнить все, что было той ночью, вспомнить то, что между ними ничего не было... Кроме поцелуя...

-- Да, наверное сегодня ваша очередь шутить,-- заметила она, отпивая шампанское, чтобы успокоить дрожь пальцев.

-- Боже мой, я и не думал, что еще когда-нибудь встречу вас.

-- Давайте выпьем за встречу.

-- Отлично. За то, чтобы она была не последней, раз уж она не первая.

Оливия улыбнулась, допив свой бокал.

-- А вы знакомы с Альбертом Гордоном, ныне Стэйтоном, человеком вне общества, вне репутаций? -- поинтересовался Дэвид,-- интересные у вас знакомства...

-- Это мистер Стэйтон -- мой дядя. Он меня пригласил, чтобы иметь возможность предложить свои услуги.

-- В качестве... Или я не прав?

Она смерила его уничтожающим взглядом.

-- Дэйв, вы несносны.

-- Вы говорите, как моя бабушка.

-- Я рада.

-- Я тоже. Приятно снова встретить ее призрак средь шумного бала.

Оливия рассмеялась.

-- Вы умопомрачительно красивы,-- заметил он ей в полголоса.

-- А вы все тот же -- милый юноша.

Он улыбнулся кислой улыбкой.

-- Да, конечно, Альберт Стэйтон...

-- Молчите, Дэйв, его ревность не знает границ,-- шепнула она. Дэвид поймал ее хитрый взгляд, все понял и вновь улыбнулся, но уже не кисло, а завораживающе. Оливия ответила на его взгляд своим взглядом, не менее страстным.

Вдруг ее, словно током, пронзило жгучим воспоминанием ее чувств в тот вечер. Туманные сумерки. Падение в бездну времени, в лето ее юности. Мягкий вкус его прохладных губ, его нежные объятия, блеск его глаз...

Оливия поспешно отвернулась, чтобы он не догадался о ее мыслях.

-- Мисс Арнгейм,-- поинтересовался Дэвид казенным и напускным деловым тоном, вновь мягко положив руку ей на колено,-- я надеюсь, вы хоть разрешите сегодня вас проводить?..

Она посмотрела ему в лицо. Он улыбался.

-- А как же Альберт Стэйтон? -- спросила она тихо, делая вопрошающе-невинный взгляд и манящую улыбку.

Глаза Дэвида сверкнули.

-- Пусть катится на задворки истории, с которых вернулся я, чтобы занять его место,-- произнес он миролюбиво.

Оливия рассмеялась. Альберт обернулся, смерил ее взглядом и, обращаясь к Дэвиду, поинтересовался дружески:

-- Как, мистер Уорнер, вы умудрились рассмешить мою кузину, эту графиню Язвительных Речей?

-- Не было ничего проще,-- ответствовал Дэвид с самым серьезным видом,-- я сказал ей, что каждая минута смеха удлиняет жизнь на год, а она так, видимо, всегда мечтала жить вечно... или, на худой конец, дожить хотя бы до завтра...

-- Нет, вряд ли это ей удастся, если учесть к тому же, что каждая колкость укорачивает жизнь на два года.

-- Да нет, что вы! -- возразил Дэвид,-- Как же вы тогда объясните, что мы сейчас имеем удовольствие созерцать вас в нашем обществе?

Альберт проглотил эту наглость, лишь измерил его высокомерным взглядом и отвернулся.

x x x

Дэвид остановил машину у ворот ее дома. Ленивые сумерки сгустились уже давно. Особняк мягко потонул во тьме спускающейся ночи, только фонарь у входа слабо освещал ступени и дубовые двери.

Дэвид, выйдя из машины и открыв перед дамой дверцу, предложил Оливии руку.

Она чувствовала себя словно под воздействием наркотика, слабо веря в реальность происходящего. "Пусть это будет сном,-- думала она,-- пусть как в прошлый раз -- лишь игрой воображения." Ее разум был подвешен между небом и землей, ей хотелось наслаждаться картиной своего опьянения, хотелось быть единым целым с этим вечером, с милым обаянием Дэвида, но она слабо ощущала происходящее, не отдавая себе отчет в своих чувствах и эмоциях. Это был сон. Так она себя убедила.

Дэвид здесь, в ее доме... Этот девятнадцатилетний мальчик, который говорит с ней, как с давней знакомой, прямо так, как она с ним... Пусть все продолжается дальше, решила она, пусть сновидение будет таким, как будет... Нет, пусть лучше реальность будет сном.

Ей нравился этот вечер. Ей нравилось забывать образ Ричарда, меняя на ему противоположный.

Они, войдя в темную гостиную и не включая света, уселись на диван. Оливия смотрела в глаза Дэвида. В лунном блеске его взгляд сиял.

-- Мне зажечь свет? -- поинтересовалась она, улыбнувшись.

-- Нет.-- быстро ответил он и взял ее руку в свои. Его руки были холодными и в то же время его прикосновение жгло ее сознанием того, какие чувства он испытывает, вновь прикасаясь к ней.

Он элегантно улыбнулся с некоторой принужденностью.

-- Ты выгонишь меня? -- ненавязчиво поинтересовался он.

-- Если ты хочешь остаться...

-- Если хочу -- то да?

-- Нет,-- она улыбнулась,-- как я могу в такой час отправить вас домой?! Вы можете переночевать и здесь.

-- Это очень кстати, спасибо.-- заметил он,-- Тем более, что я очень хочу спать.

Его глаза говорили абсолютно противоположное.

-- Прекрасно,-- ответила она,-- можете расположиться в спальне наверху, но...

-- Но? -- он вопросительно взглянул на нее. Она кокетливо улыбнулась.

-- Но сначала, может быть, бокал белого вина?

-- Вина? -- его глаза плотоядно скользнули по ее фигуре,-- От чего же... Но только в спальне.

Он притянул ее к себе, нежно обняв талию.

-- И не сейчас.-- добавил он томно, почти касаясь губами ее губ.

-- Идите спать, Дэйв,-- прошептала она, почти чувствуя на губах его обжигающее дыхание,-- я думаю, места там хватит нам обоим.

Это было похоже на игру. Хотя, впрочем, это и было игрой. Оливия чувствовала, чего хочет Дэвид, но, тем не менее, продолжала играть роль, невзирая на бешеное возбуждение, которое он в ней вызывал. Дэвид тоже видел, что Оливия разделяет его желания целиком и полностью, но продолжал ей подыгрывать. Это было ново. Это их захватывало интересом узнать, чем же все кончится, игрой или откровенностью, и кто же кого переиграет.

Оливия казалась себе примерной сестрой Дэвида, проводив его в спальню и оставив там на время, которое ей требовалось, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее для того, что должно было произойти.

Это была игра, подобная игре с Ричардом. Игра, как наркотик, но последствий которой она не могла заранее вычислить. Дэвид изображал из себя примерного "мальчика-Джонни" по выражению Ричарда, однако Оливии казалось, что под этой маской скрывается отнюдь не простой игрок.