Сергей Аксаков - Воспоминания

Заметим еще, что в этом же номере журнала помещено и стихотворение «К соловью», которое неполностью приводит выше Аксаков. В журнальном тексте есть одна строфа (предпоследняя), очевидно, забытая автором:

По-видимому, существовали варианты этого юношеского стихотворения Аксакова. Между текстом, цитируемым автором «Воспоминаний», и тем, который помещен в «Журнале наших занятий», имеется ряд разночтений.

…выписки из некоторых пиес. – Каждый номер «Журнала наших занятий» открывался эпиграфом, сочиненным Аксаковым: «Многие пишут для славы, мы пишем для удовольствия; приятная улыбка на устах наших товарищей и друзей есть для нас драгоценный венок награды». В «Приложениях» Аксаков приводит оглавление трех номеров «Журнала наших занятий» (1806, июль, ноябрь, декабрь) и несколько образцов сочинений, помещенных в них. Об отрывке из оды И. Панаева «Война» Аксаков замечает: «Такого рода стихами долго писали в России, и долго получали похвалы за них наши лирические поэты: что ж мудреного, что за пятьдесят лет сочинитель их считал себя истинным талантом, а его товарищи, семнадцатилетняя молодежь, видели в нем будущего Ломоносова или Державина».

Статья «Дмитрий при реке Доне» вызывает следующий комментарий Аксакова: «Эта ничего особенного в себе не содержащая статейка Фомина, студента, впрочем очень остроумного и дельного, не знаю почему, пользовалась у нас общим одобрением. Сравнивая ее с другими прозаическими статьями, я решительно не могу отдать ей значительного преимущества; итак, надобно приписать ее успех счастью, которое до сих пор нередко сопровождает появление и книг и статей. Разумеется, под словом счастье должно понимать стечение благоприятных обстоятельств и причин, незаметных для человека».

О статье А. Панаева «О распространении и пользе русской литературы» Аксаков пишет: «Я помню, что в этой детски-молодой статье было несравненно больше преувеличенных, безусловных и восторженных похвал Карамзину и что только из уважения к моим настоятельным требованиям Панаев согласился кое-что убавить. Что же касается до мысли и выражений, то разве издатель „Московского Меркурия“ (г-н Макаров), да и другие поклонники и последователи Карамзина не такими же мыслями и выражениями опровергали грубые, иногда натянутые, но всего чаще справедливые осуждения Шишкова?» («Семейная хроника и Воспоминания», М. 1856, стр. 412, 414, 416, 419).

Мнимый граф был самозванец… по фамилии Ашенбреннер… – Неожиданный комментарий к этому месту «Воспоминаний» Аксакова находим в автобиографии известного народовольца М. Ю. Ашенбреннера, написанной в 1925 г.: «Дед мой Юлий Юльевич Ашенбреннер, эмигрировавший из Германии при Александре I, был розенкрейцером. Сначала он преподавал математику и фортификацию в кадетском корпусе, а потом был назначен командиром Омской артиллерийской бригады. В Казани он встретился с красивой и образованной немочкой Марией Христофоровной и женился на ней. Весьма понятно, что будущий первоучитель славянофильства юный Сергей Тимофеевич Аксаков, весьма неравнодушный к Марье Христофоровне, дал такую убийственную характеристику Юлию Юльевичу…» (Энциклопедический словарь «Гранат», изд. 7, т. 40, Приложение, стр. 12).