Борис Зайцев - Том 3. Звезда над Булонью

…завел… о Гучкове и Голицыне… – А. И. Гучков (1862–1936) – лидер партии октябристов, в 1910 г. – председатель Государственной Думы; в 1917-м – военный и морской министр; с 1920 г. ц эмиграции, Н. Д. Голицын (1850–1925) – князь, с 1915 г. – председатель комиссии по оказанию помощи русским военнопленным; с 27 декабря 1916 г. по 27 февраля 1917 г. – председатель Совета Министров.

Мона Лиза – знаменитый портрет красавицы флорентийки Леонардо да Винчи (1452–1519), воспевающий возвышенный идеал женственности.

«Скажи-ка, дя-дя, ведь не-едаром…» – Из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Бородино», положенного на музыку 23 композиторами; как военная строевая песня «Бородино» исполнялось с музыкой Н. П. Брянского.

…на бульваре против дома с доской Гоголя.. – Имеется в виду бывший дом Талызина на Никитском бульваре в Москве, где скончался Н. В. Гоголь.

…читать Апокалипсис… – Апокалипсис (Откровение Иоанна) – одна из книг Нового Завета, в котором содержатся пророчества о «конце света» и Страшном суде.

«Боже! Ты знаешь безумие мое…» – Здесь и далее Маркел читает из Библии Псалтирь: 68-й псалом Давида о спасении, ст. 6–8, 30, 31.

«Вакханка» Бруни – картина русского (итальянца по происхождению) живописца Федора (Фиделио) Антоновича Бруни (1799–1875).

Так началась vita nuava. – «Vita nuova» («Новая жизнь») – автобиографическое повествование Данте в стихах и прозе, посвященное памяти его возлюбленной Беатриче. Выражение «vita nuova» стало нарицательным, означающим завершение одного и начало другого в судьбе человека.

…подымались в горку у Андрония… – Имеется в виду Спасо-Андроников монастырь (ок. 1360), расположенный на левом (высоком) берегу Яузы.

…на молитве Троичной. – Имеется в виду молитва, славящая Бога в трех неслиянных и нераздельных ликах – Отца, Сына и Духа Святого; читается в большой православный праздник Святой Троицы, приходящийся на 50-й день после Пасхи.

Мы зачерпнули уже смерти, как два Лазаря – Имеется в виду библейская назидательная притча о богатом и нищенствующем Лазаре, о загробной участи грешных и праведных (Евангелие от Луки, гл. 16, ст. 19–31).

Дом в Пасси *

Современные записки. Париж; 1933, № 51–54. Первое книжное издание – Берлин, Парабола, 1935. В дальнейшем роман не переиздавался. Печ. по этому изд.

Ларошфуко Франсуа (1613–1680) – французский писатель, автор знаменитых книг философско-этической афористики «Мемуары» и «Максимы».

…продаем ему Фрагонара… – Оноре Фрагонар (1732–1806) – французский живописец и график, виртуозный мастер в изображении бытовых и галантных сцен.

Царь Салимский, священник Бога Всевышнего. – Салим – город в Палестине, между озером Геннисаретским и Мертвым морем. Царем Салимским (см. в Библии: Бытие, гл. 14, ст. 18) был Мелхиседек, который, встречая Авраама, возвращающегося после победы над семью царями, «вынес хлеб и вино, – он был священник Бога Всевышнего».

Анна *

Журнал «Современник». Париж, 1928, Jfe 36, 37; 1929, № 38. Печ. по изд.: Зайцев Б. В пути. Париж: Возрождение, 1951.

…напоминая президента Фадьера. – К.-А. Фальер (1841–1931) был президентом Франции в 1906–1913 гг.

…он пел «В час роковой…» – романс А. Д. Шишкина.

Варя Панина одобряла. – Варвара Васильевна Панина (1872–1911) – популярная исполнительница романсов и цыганских песен.

…под кустами с девками-мананками… – Мананка – крестьянка-поденщица, сезонная работница.

Звезда над Булонью *

Новый журнал. Нью-Йорк, 1955, № 43. Печ. по изд.: Река времен: Сборник. Нью-Йорк: Русски книга, 1968.

…правнуки флоберовского Омэ… – Аптекарь Оме, самодовольный краснобай, – персонаж романа французского классика Постава Флобера (1821–1880) «Госпожа Боварн. Провинциальные нравы» (1857).

…поселился на Растеряевой улице… – Имеется виду улица, на которой поселил героев своей первой очерковой книги «Нравы Растеряевой улицы» (1866) Глеб Иванович Успенский (1847–1902): тульских мастеровых, предпринимателей, лавочников, чиновный люд,

…вика времен Пуанкаре… – Раймон Пуанкаре (1860–1934) – президент Франции в 1913–1920 гг., премьер-министр в 1912–1913,1922-1924 и 1926–1930 гг.

Италия *

Печ. по первому и единственному изд.: Зайцев Б. Собр. соч. Кн. 7. Берлин; Пб.; М, 1923. Очерки, составившие книгу, писались в 1907–1920 гг. и впервые публиковались в московских изданиях – еженедельнике литературы и искусства «Литературно-художественная неделя», «Московском альманахе», сборнике «Слово», альманахе «Кольцо», а также в берлинской газете А. Ф. Керенского «Дни» и др. П. П. Муратов, посвящая свой знаменитый трехтомник «Образы. Италии» Зайцеву («в воспоминанье о счастливых днях»), в предисловии написал:

«В одном из русских писателей новейшего времени, Б. Зайцеве, Италия и особенно Флоренция пробудила строй мыслей и чувств, напоминающих по своей напряженности, по высоте звучащей в них душевной ноты разве только одного Гоголя из всей нашей литературы. Зайцев писал об Италии в рассказе «Спокойствие» и в очерках «Флоренция», «Сиена», «Пиза», «Фьезоле», рассеянных в разных журналах. И во всем, что он писал, есть, по его же словам, «вечное опьянение сердца» Италией.

Как и Гоголь, еще проезжая Швейцарией, он уже чувствует «играние в груди» и повторяет: «Скоро уж, скоро она». Как и для Гоголя, для него светел первый итальянский вечер, и воздух Италии – это «дивный Божий воздух, изумительная легкость духа». И только «звезда» его это не Рим, а «чудный город Флоренция», «светлая, розовая, божественная Флоренция, Килрида Боттичелли с гениями ветров и золотымн волосами». Дни во Флоренции – это особенные дни для него: «предстоит блаженное процветание в свете, художестве и нерассказываемой прелести. Не позабудешь их». – «Тлен не может коснуться этого города, ибо какая-то нетленная объединяющая идея воплотилась в нем и несет жизнь». – «Память о вечерах во Флоренции связана с лучшими часами жизни. В них та острая сладость, которая на грани смерти; и когда человеческий дух потрясен и расплавлен настолько, что он, как двугранный меч, равно чуток к восторгу и гибели. „Хорошо умереть во Флоренции“, ибо больше всего любил ее при жизни. И она несет тебе экстаз и тень могилы».

Путешественник по Италии встретит многое из того, о чем писал Зайцев. Он разделит это чувство осенней ясности, звонкости и просторности, внушенное улицами Пизы, и его думы об исторической судьбе этого старого города. «О, гордость, предательство, беда и даже унижение, и в то же время величие какое-то природное нигде не чувствуется так, как здесь».

«Со смутным чувством покидаешь Пизу; кого-то полюбил здесь и что-то навсегда в ней поразило – никогда этого не забудешь. Точно заглянул в озера некие – глубокие и скорбные, на дне которых нечто нерассказываемое». Он испытывает вместе с ним, как на высотах Фьезоле «от ширины веселеет дух, взыгрывает светлой радостью; что-то божеское в этом ослепительном расстилании мира у ног; точно дано видеть его весь, и кажется, что стоишь на высотах не только физических. Так пьянеют, вероятно, птицы, летя с гор». И вместе с героем его «Спокойствия» он узнает близость чужой страны, Италии, говоря вместе с ним: «Да, я чужой, но и в своей стране, – потому что все страны одного хозяина, и везде он является моему сердцу. И здесь я его чувствую»» (Муратов П. П. Образы Италии. Т. 1. М.: Научное слово, 1911. С. 14–15, а также: М.: Галарт, 1993. Т. 1. Предисловие к первому изданию. С. 14–15).