Евгений Замятин - Том 4. Беседы еретика

В глиняной мазанке возле жаровни с угольями сидит юноша. Открывается дверь, входит женщина в шубе в сопровождении своего спасителя. Юноша кидается к ней, радостно мычит что-то: это – ее немой брат. Женщина приказывает ему уйти и потом спрашивает пришедшего с ней: «Как же звать тебя? Чтобы знать мне, кого дарить, кого благодарить буду?» Молчание… «Из беглых крепостных? Мне говори – не бойся!» Ответ: «А слыхала ты – объявился на Волге казак Стенька Разин – поднимает мужиков на бояр?» Женщина: «Ты, значит, из его людей?» – «Нет». – «Так кто ж ты?» – «Стенька Разин…» Он осматривает бедную мазанку: ничего, кроме жаровни, кувшина с водой, кошмы с подушками. Усмехается: «А дарить тебе меня, похоже, нечем. Разве что…» – он кладет ей руку на голое плечо – шуба у ней сползла с плеча, распахнулась. Женщина отстраняет его и дарит ему какие-то очень странные дары: взяла горящий уголек из жаровни, через уголек налила в Стеньки-ну флягу воды. Объясняет: «Этим угольком присушишь вещь, какую хочешь, – и она будет у тебя. А этой воды выпьешь и запоешь – все, кто услышат, будут твои…» Зажженный красотой женщины, Разин не хочет от нее так уйти, поднял ее, положил на кошму. Она предупреждает, что тогда дары ее потеряют силу: «Твоя судьба: или все – или одна…» Разин стоит, распахнув кафтан – сейчас сбросит его…

К мазанке снаружи подбегают Монах и казак в разорванном кафтане – Васька Ус (с одним усом – другой давно вырван). Они тихо кличут Разина.

Внутри: Разин услышал, встрепенулся. Женщина вся тянется кнему, но говорит: «Слышишь? Зовут тебя люди… Иди!» Зов повторяется – громче. Разин обнял женщину, поцеловал крепко, шагнул к порогу. Остановился: «Прощай, Катерина… или встретимся еще?» Женщина: «Встретимся… когда час придет…» Разин выходит. Женщина кинулась за ним следом к двери… Вернулась, легла ничком на кошму…

Монах и Васька Ус сообщают Разину, что товарищей их схватили на улице и потащили в Пыточную башню, там же и брат Разина – Иван, а самого Разина всюду ищут, по всей Астрахани: надо бежать, пока не поздно. Разин отказывается покинуть в застенке товарищей и брата: надо их выручить. Монах: «Куда ж нам их выручать? Там – стрельцы, пушки, а нас осталось всего трое». Разин: «А вот солнце взойдет – тогда посчитаем. Утро вечера мудренее…»

Утро. Зеркальная, утренняя река. Чайки летают над водой. Слышен мерный утренний благовест.

Стена, в стене – маленькое зарешеченное окошко, под ним – куст. На кусте – проснулись, зачирикали воробьи.

Внутри башни, в камере – узники в мужицких сермягах, в казачьей одежде – тянутся к окошку, вслушиваются в щебетанье воробьев. Молодой казак схватился за решетку окна, дернул: нет, крепка…

Мазанка Катерины – внутри. Она посылает Немого: «Иди и будь с ним. Береги его от других – и от него самого…» Тот кивнул: «Понимаю» – уходит.

Перед Пыточной башней – пушки, стрельцы. В сторонке, на траве – группа мужиков и баб, с узелками, с хлебом в руках, сбились, как стадо. К ним подходит (по-прежнему – в крестьянском зипуне) Разин: «Чего тут сидите?» Мужик: «Колодникам нашим еду принесли, ждем…» Разин: «Эх вы, овцы! Ждете… С топорами сюда вам прийти бы…» От него в страхе шарахаются. Он горько машет рукой: «Эх!» – идет дальше…

Через дорогу – «царев кабак», на площади перед ним – толпа: горожане и стрельцы, торговцы – русские, татары, персы, Коробейник с товаром. На винной бочке – Скоморох, припевая, бренчит на домре, внизу – его товарищ с медведем на цепи. Двинув плечом так, что в толпе – сразу переулок, Стенька подходит к бочке. Сгреб за шиворот Скомороха, ссадил его наземь, вскочил сам на бочку, кричит зычно: «Довольно скоморошить – вместо Скомороха я вам спою!» Вынул флягу с колдовской водой, хлебнул, запел песню о колодниках. Ропот в толпе, поддерживающей обиженного Скомороха, мгновенно затихает, все слушают зачарованно, у Скомороха текут слезы, другие хватаются за ножи. Посланный от Пыточной башни отряд стрельцов подошел, остановился – стрельцы заслушались, бердыши валятся из рук…

Внутри Пыточной башни – смятение: Воеводе докладывают, что «стрельцы стоят, как заколдованные»… Воевода приказывает наводить пушки: пушку не заколдуют…

Разин кончил петь. Толпа кричит: «Веди нас! Веди!» – хватают оружие у стрельцов, колья, камни. Разин ведет толпу, рядом с ним – впереди других – Скоморох, Коробейник и вынырнувший откуда-то Немой…

Внутри башни – уже слышен грозный рев толпы. Воевода приказывает Палачу и его помощникам – скорей прикончить колодников. Но казаки в камере услышали приказ, подперли плечами дверь в камеру, не пускают. Палач начинает рубить дверь топором…

У крыльца Пыточной башни – Разин, без шапки; разорвав на себе зипун, обнажил грудь, кричит пушкарям: «Вот – я! Что ж стали? Стреляйте!» Пушкари пятятся от пушек, ныряют в толпу. Толпа начинает громить окованную железом входную дверь.

Внутри башни: поднята крышка узенького люка в полу, туда быстро спускается Воевода, за ним – остальные, последним лезет Судья. Но боярин этот слишком грузен и толст: он застрял в люке… А входная дверь уже разбита – с криком вваливается часть толпы… Мгновенно сбиты замки с дверей – колодники освобождены, жены, братья, отцы обнимают их. Боярина, наконец, с трудом вытащили из люка, поставили перед Разиным.

Волнующаяся толпа перед башней. Слышен набат.

Мазанка. Женщина открыла окно, тревожно вслушивается в гуденье набата.

Фасад какого-то Приказа, из окон бросают вниз документы – в костер. Монах подхватил одну бумагу: «Царский указ!» – положил сверху на огонь. Видно, как свертывается, корчится на огне подпись: «Царь всея Руси…» Набат…

Отряд стрельцов – в военном строю. Стрелецкий Голова, вынув саблю, командует: «Вперед!» Но, едва он повернулся, – стрельцы схватили его, вяжут, кричат: «К атаману его тащи! К Разину!» Набат слышен где-то совсем близко.

В башне перед Разиным – связанный Боярин (Судья). Разин – ему: «А брата моего – куда ж дел? Тут его нету». Боярин отвечает, что вместе с прочими Воевода продал его в Персию, Хану. Разин, стиснув зубы, уж поднял над Боярином свой кистень, но сдержался. Спрашивает его: «А Воевода где?» Боярин показывает на открытый люк: отсюда ход наружу, за городскую стену. Разин: «Эх, горе – тебе сюда никак не пролезть! Как же быть, а? (Освобожденным колодникам.) Возьмите-ка его да с городской стены – вниз: пусть летит – своих догоняет…» Колодники, торжествуя, тащат Боярина…

Монах и группа людей возле костра. Подбегает Васька Ус с несколькими стрельцами; из головы Уса струится кровь, в руках он держит связку из трех огромных ключей. Его встречают ликующим криком. Из кучи наваленных на земле вещей Монах берет большое серебряное блюдо, на него кладут ключи, дают Усу На блюдо, на ключи – капает кровь…