Алексей Толстой - Стихотворения

Небо засинелось печалью безнадежной...

Лебеди срываются от затонных вод...

Скоро наш козленочек за море уйдет.

Поет на тростинке козленок:

- Я пойду не за море

За море далеко;

Я пойду не за горы

За горы высоко!

А пойду я в красный

Лес густой,

Набреду на ножик,

Острый, злой:

Упаду на травы,

Закричу,

Обольюся кровью

По мечу.

Заплакали русалки-мавки:

- Горе нам, горе, осенние красавицы!

Хочет наш песельник до смерти кровавиться!

Падайте, листья, стелитесь желто-алые,

Мы убаюкаем глазыньки усталые...

Спи, спи, усни...

Волна бежит

По берегу;

Трава лежит

Примятая...

Волна траве:

Ты слышала

Она идет,

Осенняя,

Прекрасная,

Вся в золоте

И тлении,

Печальная,

Пурпурная...

Спи, спи, усни,

В листы склони

Головушку,

Рога златые

В травушку...

Она идет,

Тебе поет:

"Спи, спи, усни,

Козленочек".

ЗАМОРОЗКИ

Сковало морозом реку,

Хватило траву,

Пожелтел камыш,

Спуталась на низком берегу осока...

На лед выбежала девушка

В белых чулках, в лисьей шубке:

- Я по речке иду,

И боюсь, и смеюсь,

По хрустящему льду

Башмачком прокачусь...

Я во льду голубом

Залюбуюсь собой;

В шапке с белым пером

Будет суженый мой...

А мороз, словно лист,

Разрумянил лицо,

Подарит мне Финист

Золотое кольцо.

Ах ты, девица, девица, девица...

Нынче сокол Финист тебе грезится,

Добежала до березового острова,

Подобрала шубку, села, загрустила:

Выходила на заре,

Липе, древу на дворе,

В ветви бросила монисто,

Ворожила и спросила

Липу: "Дерево девичье,

Не свистел ли про Финиста,

Лада-липа, голос птичий?"

И не знала липа о соколе,

Не сказала - близко, далеко ли.

Облокотилась девушка,

Упали черные ресницы...

И расступились, покачнулись березы,

Вышел белый терем

О двенадцати башнях, на них двенадцать голов медвежьих.

В терему окно стукнуло,

Вылетел белый сокол и обернулся

Финистом:

- Девушка моя, не тоскуй,

Зимнего меня поцелуй...

Я сыграю на свирели:

На твоей горят постели

Янтари;

Я тебя, мою голубку,

Заверну в соболью шубку

До зари;

Спи, не тронет сон ни свекор,

Ни свекровь...

Спи, с тобою белый сокол

И любовь...

Встает, шатается девушка,

Смеются медвежьи головы...

Зазвенело вдруг по реке,

Позыкнулось в роще:

На березе белый дед,

Под березой снегу нет!

То ребята бегут, гонят дубинками котяши по реке...

Побелел Финист, дрогнул,

И пропал и он, и терем медвежий.

Набежали ребята,

Девушку в салазки посадили

Покатили - смеяться не поспеешь:

На девушке сарафан,

Алым шелком белый ткан;

Что ты, ясная, бледна,

Ходишь по лесу одна?

Станем девушку катать,

Зимней песней величать:

- Царица льдяная,

Зима буранная,

Будь наша мати,

Дай переждати

Твои метели

В веселой хате,

Где б песни пели

Парням девицы...

Зима царица!

Белая птица!

Снежная пава!

Слава!

ПАСТУХ

Утром росы не хватило,

Стонет утроба земная.

Сверху-то высь затомила

Матушка степь голубая.

Бык на цепи золотой,

В небе высоко ревет...

Вон и корова плывет,

Бык увидал, огневой...

Вздыбился, пал...

Синь под коровою.

Ух... загремел, засверкал

Грудью багровою;

Брагой медовою

Тучно истек.

Зелень ковровую

Вымыл поток.

Пуще того духовитая

Дышит страда.

Лоснятся, богом омытые,

В поле стада.

ПОЛДЕНЬ

На косе роса горит,

Под косой трава свистит;

Коростель кричит в болоте,

В пышном поле, от зари,

Распотешились в работе,

Распотели косари.

Солнце пышет желтым жаром,

И звенит трава под жалом:

"По кошнине лапотком

За передним ходоком".

Песни долгие звенят,

Красны девки ходят в ряд;

Расстегнулися паневы,

Тело белое горит...

"Звонче пойте, чернобровы,

Только старый в полдень спит".

Солнце пышет желтым жаром,

И звенит трава под жалом.

"По кошнине лапотком

За передним ходоком".

ЗОЛОТО

Загуляли по ниве серпы;

Желтым колосом мерно кивая,

Зашепталася рожь золотая,

И уселись рядами снопы.

Низко свесили кудри горячие,

Словно солнцевы дети, в парче...

Обливает их солнце стоячее,

Разгорается сила в плече.

Медвяным молоком наливное

Проливается в горсти зерно...

Ох ты, солнце мое золотое!

Ох ты, высь, голубое вино!

ЗЕМЛЯ

Гаснет в утренник звезда;

Взрежет землю борозда...

И гудят, скрипят сошники,

И ярмо качают быки,

Белый да красный.

Не хоронит перед зарей лица,

В алых солнце тучах моется;

И, пластами до реки,

Емлют землю сошники.

"Зерна ярые мои

В чреве, черная, таи.

Станут зерна стебелиться,

Стебель тонкий колоситься,

Солнце ляжет на поля

Стеблю влаги дай, земля!..

Я приду к тебе, моя мать,

Золотые снопы поснимать;

Я снопы смолочу до зари,

И три меры насыплю я, три.

Меру первую и полную мою

Богу господу Исусу предаю;

А вторую князю, в красном терему;

Третью меру в землю - чреву твоему!

В пашню зерна золотые полегли,

Возлелей их, чрево черное земли".

ТРАВА

Перепелка припала в траве,

Зазвенела стрела в тетиве,

И впилась между крылышек медь,

А трава начинает шуметь.

Ты зачем зашумела, трава?

Напугала ль тебя тетива?

Перепелочья ль кровь горяча,

Что твоя закачалась парча?

Или ветром по полю умчалось без края

Неизносное горе мое?

Но не ты ли, трава, шелестя и кивая,

Роковое сокрыла копье?

И, как птица в тебе, золотая подруга

От татарина злого бегла.

Натянулась татарская, метко и туго,

И подругу догнала стрела,

И приникла змеею, и в девичью спину,

Закровавив, до перьев ушла.

Так не с этой ли крови колышешь равнину

И по ветру волной полегла?

СВАТОВСТВО

Сноп тяжел золотым зерном,

А рука могутною дрожью.

Размахнусь только раз цепом

Гулкий ток весь засыплю рожью;

На лопату зерно приму,

Кину в ветер, чтоб снес мякину,

Чистый хлеб соберу в суму

И на плечи ту сумку вскину.

В гридни княжьи пойду, хвалясь:

Кто суму приподнимет, князь?

За столы, подбоченясь, сяду.

Приподнять никому невмочь,

И зовет князь невесту дочь,

Что гуляет в венце по саду.

Вот, Настасья, тебе жених!

Колокольни дрожат от гула,

И слепец запевает стих:

"Буди жив, богатырь Микула!"

ТАЛИСМАН

Родила меня мать в гололедицу,

Умерла от лихого житья;

Но пришла золотая медведица,

Пестовала чужое дитя.

В полнолунье водила на просеки,

Ворожила при ясной луне.

И росли золотые волосики

У меня на груди и спине.

Языку научила змеиному

И шептанью священных дубрав;

Я в затонах внимал шелестиному,