Лев Толстой - Интервью и беседы с Львом Толстым

Комментарии

Николай Энгельгардт. У гр. Льва Ник. Толстого. - Новое время, 1900, 31 января, No 8595. Николай Александрович Энгельгардт (1861-1942), критик, журналист. По упоминанию, что Толстой "за последние дни" был на представлении "Дяди Вани", можно определить, что интервью Энгельгардта взято между 25 и 30 января 1900 г.

1* Через посредство Н. И. Стороженко, работавшего в Румянцевском музее (ныне Гос. библиотека им. В. И. Ленина), Толстой получал некоторые нужные ему для литературных занятий книги. 2* Брату Н. А. Энгельгардта, Михаилу Александровичу Энгельгардту (1861-1915), Толстой написал знаменитое письмо 20 декабря 1882 г. - подобие исповеди, в которой говорил, что он "страшно одинок" (т. 63, с. 112-124). 3* Отец Н. А. Энгельгардта, Александр Николаевич Энгельгардт (1832-1893), химик, агроном, автор книги "Письма из деревни". В имении Батищево была сделана попытка создать трудовую колонию-коммуну из молодых людей образованного круга, переселившихся в деревню из Москвы и Петербурга. Попытка, отчасти близкая "толстовству", но до конца не принятая Толстым, окончилась неудачей. 4* См. интервью с С. Орлицким в наст. изд. 5* О впечатлениях Толстого от спектакля "Дядя Ваня" см.: Лакшин В. Толстой и Чехов. 2-е изд. М., 1975, с. 386-389. 6* Речь идет о книге П. А. Кропоткина, имя которого не упоминалось в печати, "Fields, Factories and Works hops" ("Поля, фабрики и мастерские"). Толстой читал эту книгу в январе 1900 г.

"Неделя". Разные разности

"Смоленский вестник" передает впечатления различных лиц, которым приходилось встречаться с Л. Н. Толстым. Пришли к нему однажды два молодых человека, которым хотелось поучиться у великого учителя жизни. У одного из посетителей Л. Н. спросил: не пьет ли он вина? На откровенное признание Л. Н. сказал: "Мне всегда кажется, когда я вижу пьющего человека, что он играет острым оружием, которым может всякую минуту обрезаться... Пьяный человек делает много того, чего бы он никогда не сделал трезвый". Л. Н. много говорил с молодыми людьми о том, что легче начать хорошую жизнь в юности. "Вот вы, сказал он посетителям, только что вступаете в жизнь, а я уже ухожу из нее, и верьте мне, что начать хорошую жизнь легче человеку молодому. Позднее мы уже связаны такими крепкими узами с близкими нам людьми, что порвать их нельзя, не сделав этим людям больно". При прощании Л. Н. сказал, что у него бывают радостные минуты: "Я за последнее время все чаще и чаще встречаю людей молодых, простых, неученых, собственными размышлениями дошедших до познания истины и понявших, как надо жить. Это все равно как островки оттаявшей земли, покрытые зеленой травой, после зимы среди все еще не стаявшего снега". На простых людей Толстой производит огромное впечатление. Один крестьянин, побывавший несколько раз у Л. Н., с восторгом говорил: "Такие люди, как наш Лев Николаевич, рождаются по одному в тысячу лет!" Приходилось встречать крестьян-чернорабочих, знавших Л. Н. Толстого понаслышке. Чернорабочие, желая похвалиться своей работой, говорили: "Вот на что граф Толстой, да и тот сам воду носит, дрова рубит... А нам и бог велел..." Рассказывали об одном молодом крестьянском парне из Тульской губернии, случайно попавшем в Ясную Поляну. Парень-фабричный вел разгульную жизнь и отбился от дома. Толстой разговорился с ним, и слова Л. Н. показались настолько противоречащими всему, что он знал до сих пор, что он даже обиделся на Толстого, ушел не простившись и не взял книгу, которую предлагал ему Лев Николаевич. Но дома он долго думал над тем, что говорил ему Л. Н., и замечательно: сразу переменил жизнь, сделался хорошим, честным работником. Перемена с ним поразила всех его знакомых. Теперь этот человек как святыню хранит открытое письмо к нему Л. Н в котором Толстой пишет ему несколько ободряющих слов... Часто посещают Л. Н. Толстого раскаявшиеся. Они любят побеседовать с Толстым, хотя иногда не сходятся с его убеждениями. Терпеливо и кротко выслушивает Л. Н. этих людей. Автор приводит со слов очевидца одну беседу Л. Н. с бывшими раскольниками, приехавшими издалека. Крестьяне много говорили и иногда задавали Л. Н. довольно странные вопросы. Между прочим, один из них спросил: "Можно ли сравнить ревность и зло?" - "Как сравнить ревность и зло? - переспросил Л. Н. - Ревность есть тоже зло... Про какую ревность вы говорите - про ревность к женщине?" - "Да". И крестьяне рассказали Толстому, что когда они, познакомившись с мировоззрением Л. Н., оставили раскол, их стали бросать жены и даже, как выразился один из собеседников, жены их "стали обращать любовь свою к посторонним...". Один из посетителей простодушно признался, что когда жена его не нашла у него креста на груди, то сказала, что перестанет с ним жить... "Как же нам теперь быть?" спрашивали крестьяне... "Я часто думал, - сказал им Л. Н., - как должен поступить человек в том случае, если его оставляет его жена. Мне кажется, что самое лучшее - сказать ей: "Меня огорчают твои поступки, но свой долг относительно тебя я исполню..." И нужно относиться к ней по-прежнему хорошо. Это самое лучшее средство. Жена может не вернуться к мужу, но может и вернуться... Да, это лучшее средство", - несколько раз повторил Л. Н. На крестьян слова Толстого произвели сильное впечатление.

Комментарии

Разные разности. . - Неделя, 1900, 22 октября, No 43.

"Неделя". Разные разности

Вл. И. Немирович-Данченко передал одному московскому журналисту следующие подробности о своем свидании с гр. Л. Н. Толстым в Ясной Поляне. "Я нашел Л. Н. чрезвычайно бодрым, полным сил и удивительной для его возраста свежести. Сама графиня мне сказала, что Лев Николаевич давно не чувствовал себя за последние годы так хорошо, как нынешнее лето. Все слухи о каких-то изменениях в образе жизни графа, под влиянием болезни, совершенно неосновательны. Он так же много работает и много гуляет, катается верхом... Между прочим, мы сыграли с Л. Н. две партии в шахматы, и он дважды дал мне "мат". Пьесу граф действительно пишет, но еще не окончил (*1*). Пишет он ее в часы досуга, в виде отдыха, для развлечения. Он вообще смотрит на свои произведения, в которых не проводит коренных философских взглядов, как на развлечение. "Плоды просвещения" называет шуткой. Я сказал Л. Н., что если бы часы его досуга и отдыха давали русскому обществу, хотя бы раз в несколько лет, такие гениальные "шутки", как "Плоды просвещения", то русская драматургия была бы достаточно прославлена. Л. Н. поспешил замять мое замечание. Пьесу Л. Н. обещал кончить в нынешнем сезоне и дать Художественному театру. Образ жизни Л. Н. такой же, как был и раньше: до двух часов он пишет, в два - обедает, затем несколько отдыхает, гуляет, беседует с гостями, в девять ужинает и ложится довольно поздно. В Ясной Поляне почти каждый день бывают гости. За несколько дней до меня гостил М. Горький (*2*), и я даже привез сделанный графиней фотографический снимок, на котором Горький снят с графом. Я вынес такое впечатление, что Лев Николаевич никогда (в последние, конечно, годы) не был так полон сил и энергии, каким я видел его в этот день в Ясной Поляне".