Ольга Туманова - Уголок Руслана

История девятая

О первой метаморфозе в жизни Руслана

Руслаша добродушный и компанейский. Ему все симпатичны, он желает дружить со всем миром и радостно виляет хвостом при виде любой собаки, и огромного волкодава, и крохотной левретки.

Особенно занимают Руслана кошки. Его интересует: куда они так стремительно бегут, когда он приглашает их играть?

Он несется вслед. Догнав, стоит на почтительном расстоянии, вертит хвостом, крутится вокруг себя - ну, давай же играть!

Кошка вновь несется прочь. И вновь Руслан мчится за ней, а догнав, зовет играть.

Но вот однажды, когда Руслан не спеша семенил с прогулки к дому, весь в мыслях о своем, о собачьем, из подъезда выскочила кошка и, ощетинившись, бросилась к Руслану. Руслан радостно завилял хвостом, а кошка поцарапала ему морду и сиганула на дерево.

Потом кошка из подвала когтями повисла на Руслане.

Потом:

И теперь кошки - кровные враги Руслана.

И я бегу выручать котеночка, взывая к Руслану: "Как тебе не стыдно! Он такой маленький!"

И грустные мысли рождает у меня это зрелище, мысли о круговороте вражды в природе.

История десятая

О том, как мы хотели получить полное собачье образование.

Руслан подрос, и пошли мы с ним в собачью школу.

Среди однокашников оказалась парочка весьма недружелюбная: некрасиво скалились, рвали поводок, норовили куснуть соседа.

Руслан смотрел на них с любопытством, без устали помахивая хвостом. По-моему, он воспринимал собачью агрессивность как разновидность игры.

Руслаше нравилось учиться. Он пролезал сквозь ряд шин, карабкался по лесенке, ходил по бревну.

И становился радостным комочком, как только появлялся мяч.

Но мячом нельзя было играть, мяч надо было отнимать, хватать, держать.

И работал закон спирали: как когда-то мне выговаривал тренер сына: "У него кругом друзья. Он играет, а не борется. У него нет спортивной злости. Ему все равно, кто победит", так теперь мне выговаривал собачий тренер: "Он должен вас защищать. Вы хотите, чтобы с вас зимой сорвали шапку? Он должен мертвой хваткой вцепиться в руку вора. Он должен вырвать у него клок мяса".

Не хочу, чтобы с меня сорвали зимой шапку, нет, не хочу. Но: Мое художественное воображение тут же нарисовало образ юнца с зияющей рваной раной, и клок его мясо в пасти моей собаки. И мне с этим жить?

Тут начался новый этап образования. Пес должен держать мяч мертвой хваткой, не отдавать ни в какую, а я должна заставить его отдать мне мяч, приподняв собаку за ошейник над землей.

Руслан долго и мужественно держал мяч, пока ни начинал хрипеть и смотреть на меня добрыми растерянными глазками.

Мне хватило двух взглядов.

Мы остались неучами. Должна сознаться: нас это не огорчает. Хорошо бы, конечно, чтобы мой Руслан мог при случае броситься за меня в бой, но бои мы пока благополучно минуем, и я рада, что мне не надо опасаться инфаркта, когда, очнувшись от грез, я вижу, как чье-то дите гладит по голове моего красавца.

Однако, одно мне в этой истории странно - добрая память Руслана. Стоит нам оказаться вблизи той улицы, и Руслан, ни на что больше не отвлекаясь, деловито и стремительно ведет меня в тот двор, где когда-то работала собачья школа.

История одиннадцатая

О роли Руслана в моей жизни.

И небольшой пассаж в продолжение темы.

"Зачем же вы завели собаку, если он не будет вас охранять?" - взывал ко мне тренер.

Действительно, зачем?

:Руслаша, грустный, лежит в коридоре.

- Что ты лежишь здесь, как сиротинка? Давай поцелуемся. Радость ты моя единственная.

И голос с дивана:

"Что это он - единственная? А я?"

Для чего я завела собаку? Чтобы любить ее.

История двенадцатая

О :любви?

Моя любовь - практично-деятельная. Мне надо, чтобы мое семейство было сыто, здорово и не мешало мне пару часов побыть в тишине у компьютера.

У мужа: Не смотрю ведь телевизор, а тут включила, и персонаж очередного сериала: "Просто мужчины боятся спать одни". Мне подобная мысль в голову ни разу в жизни не пришла. А тут я все увидела, как впервые. И мысли философские. Вспомнилась цитата из Аристотеля: "Люди менее всего замечают как раз наиболее очевидное". Аристотель, возможно не об этом говорил, но - неважно.

Итак. Воскресенье. Послеобеденный сон. Время, когда мне никто и ни что не мешает уплыть в океан фантазии. Как бы не так!

- Руслан! Рус! Ерус! Рыжий! - с разными временными паузами и разным тоном звучит и звучит со стороны дивана. - Ну, иди ко мне. Ну, ляг рядом. Ну, дай я тебя почухаю.

Топот, недовольное ворчание - рычание, возня, треск дивана - тишина.

И только волна воображения поднимает меня к лазоревым небесам, как:

-Дурак! Ну, что ты меня пихаешь?

Грохот.

- Дурак! Ну что ты меня спихнул?!

Это к вопросу: кто в доме главный. Ну, об этом позже.

История тринадцатая

О второй метаморфозе в моей жизни, связанной с Русланом.

Я готовила обед и, встревоженная спокойствием Руслана, вошла в комнату проверить, все ли с ним в порядке.

В комнате работал телевизор.

Какой-то мужик тащил за хвостики двух махоньких поросят. Поросята виризжали от ужаса.

Довольно улыбаясь, мужик швырнул поросят в нечто. наподобие маленького загончика, наклонился и стал с поросятами целоваться. Как я с Руслашей. А месяцев через несколько он их съест:

Я выключила телевизор, вернулась на кухню, где на разделочной доске лежал кусок мяса, и почувствовала, что я не хочу есть мясо.

И шестой год я мяса не ем. И запах, и вид его мне неприятен.

И самое странное для меня: как же я столько лет ела мясо?

История четырнадцатая

О причине долгой паузы в повествовании о Руслане

Осень, и я триммингую Руслана (кто знает, что такое тримминг - тому объяснять не надо; кто не знает -тому на словах не объяснишь). Триммингую добросовестно - пинцетом, сантиметр за сантиметром. До онемения в руках, до боли в ногах, до дури в голове.

У меня такое впечатление. что у Руслана шерсть растет в сто пятнадцать ярусов - с квадратного дециметра полное ведро.

Сегодня суббота, и муж дома, на диване.

Не буду я сегодня о нем. Сердита.

Ну, да. Как же. Обойдешь его, этот Диван, когда он треть комнаты занимает.

Два часа сидит недвижно Руслаша. Два часа я корчусь над ним. Два часа Диван комментирует:

- А почему ты так? А зачем ты там-то? Ну, а пух-то зачем? Козел, молчит. Мне причесать не дает, а она дергает. И он сидит. А ну-ка! Гавкни! Но тут-то постричь можно. Зачем дергаешь, хоть кол чеши, все равно по-своему сделает.

Тут мы доходим до боевой раны, и Руслан начинает жалобно поскуливать. И Диван подвывает:

- Ну, конечно. Ну, правильно. Возмутись! Давно пора. А зачем ты еще и там-то дергаешь? Ну, почему так?

Рана обработана, и я поднимаю голову:

- А надо - как?