Иван Тургенев - Затишье

А Владимир Сергеич, как только ушел от него Веретьев, нахмурился и выпрямил стан. Неожиданная выходка Петра Алексеича чрезвычайно озадачила, даже оскорбила его.

"Поглупели, вино пьем, усы красим... parlez pour vous, mon cher"1, сказал он наконец почти вслух и, фыркнув раза два от прилива невольного негодования, собрался было продолжать свою прогулку.

- Кто это с вами говорил? - раздался громкий и самоуверенный голос за его спиною.

Владимир Сергеич обернулся и увидел одного из своих хороших знакомых, некоего г. Помпонского. Этот г. Помпонский, человек высокого роста и толстый, занимал довольно важное место и ни разу с самой ранней юности не усомнился в себе.

- Так, чудак какой-то,- проговорил Владимир Сергеич, взявши г. Помпонского под руку.

- Помилуйте, Владимир Сергеич, разве позволительно порядочному человеку разговаривать на улице с индивидуем, у которого на голове фуражка? Это неприлично! Я удивляюсь! Где вы могли познакомиться с таким субъектом?

- В деревне.

- В деревне... С деревенскими соседями в городе не кланяются... се n'est pas comme il taut 2. Джентльмен должен всегда держать себя джентльменом, если хочет, чтобы...

- Вот моя жена,- поспешил перебить его Владимир Сергеич.- Пойдемте к ней.

И оба джентльмена направились к низенькой щегольской каретке, из окна которой выглядывало бледное, усталое и раздражительно-надменное личико женщины еще молодой, но уже отцветшей.

Из-за нее виднелась другая дама, тоже словно рассерженная, ее мать. Владимир Сергеич отворил дверцы кареты, предложил жене руку. Помпонский пошел с его тещей, и обе четы отправились по Невскому в сопровождении невысокого черноволосого лакея в гороховых штиблетах и с большой кокардой на шляпе.

1854

1 Отнесите это на свои счет, мой дорогой {франц.}. Это -неприлично (франц.}.