Михаил Белиловский - Двести тысяч

- Ну вот видишь, дружище, - говорил Никита Леве на прощанье, садясь вместе с женой и сыном в машину, - не зря появился я сегодня на этом балу.

- Безусловно. Но успех мог бы быть значительно больше, если бы ты занялся языком, и как следует. На одном гопаке далеко не уедешь. Говорить надо и толково говорить.

- Вот этого то они у меня и не дождутся. Не знаю языка, - так это не моя, а их проблема. Именно я им нужен как работник, а не наоборот. Я же не ставлю вопроса, чтобы они знали русский. Не знают и не надо. Так и быть, пусть говорят по - своему. Я им это прощаю.

В последующие дни Никиту было не узнать. Совершенно изменилась его походка. Ходил в вразвалочку, словно бравый молодой матрос в увольнительной, и размахивал руками, как на военном параде. Теперь впереди - напряженный труд и простор для приложения изобретательности и сноровки. Именно то, что всю его жизнь составляло основу его существования. Он чувствовал прилив силы и молодости. В сознании возросшего своего достоинства его даже начало несколько заносить. Чаще и с некоторым апломбом делал замечания во время работы своему напарнику Леве, и еще, - скашивал иногда взгляд в сторону молодых аппетитных женщин, подчеркивая при этом в каждом своем шаге петушиную пригодность.

За несколько дней до работы у юриста Никита уже прикидывал, какие инструменты будут нужны, исходя из особенностей сада. Оказалось, что таковых у них нет. Поэтому он немедленно позвонил Леве и говорит начальственным тоном:

- Слушай, старик, собирайся-ка быстренько со своим доисторическим олдсмобилем и айда ко мне. Поедем электропилу покупать. У меня машины нет. Сережа уехал на ней на работу.

- Ты что, - с раздражением огрызнулся Лева, - мне надо пробивать гринкарту. Уже полтора года прошло и никак. У меня английский завтра... Компания моя вдруг здорово повысила страховку на машину. Надо мне срочно переходить в другую.

- Со страховкой уладь дело. Нам машина твоя нужна будет. Ни в какой другой нет такого багажника, чтобы косилка вошла. Но ты успокойся и сначала расскажи мне лучше, как дела у Наташи твоей. Я вчера видел ее и разговаривал с ней. Какая же у тебя милая, интересная дочь. Я подумал, что мы с Марией вполне могли бы иметь еще и такую дочку.

- Ты о чем? О ее работе?

- И об ее бывшем боссе. Надо же скотина такая. Обмануть девчонку и не перечислять деньги, потом уволить ее и оставить без пособия по безработице. С удовольствием расквасил бы его мерзкую морду.

- Она мне только что звонила. Устроилась уже временно в блокбастере[10]. Так что спасибо тебе за внимание. И жди меня ровно в два. К трем я должен вернуться.

Он не мог отказать другу. Подкосить его в момент радушных надежд, когда появились клиенты и дела у них вроде сдвинулись с места.

- Спасибо, и жене своей привет передавай. Она у тебя умная женщина. Понимает, что наши с тобой расходы на оборудование и инструмент в недалеком будущем окупятся с лихвой.

Никите ни разу не приходилось присутствовать при том, как Лева согласовывал с женой отторжение части домашнего бюджета на перспективное дело. Что касается любой перспективы, так она у женщин, черт возьми, всегда почему - то заслоняется сегодняшним днем.

У юриста работали часа четыре. Двухэтажный особняк вместе с садом располагался на крутых холмах, обсаженный по краям острыми колючками, что сильно затрудняло применение имеющейся у них техники. По окончании работы рослый, почтенных уже лет юрист позвал Никиту к себе наверх в кабинет и вручил ему конверт с деньгами. На улице у машины его ждал Лева.

Никита на ходу развернул конверт и остановился от удивления. Там лежала сотенная бумажка.

- Лева, смотри - сотня. Здесь - какая то ошибка.

- Какая тебе еще ошибка. Садись, и поехали.

В этот момент из примыкающего к дому парка, выехал модный японский "Lexus". Поравнявшись с ребятами, он остановился. Глядя через окно машины, хозяйка поздоровалась с ними.

Никита посмотрел на Леву в упор, всучил ему в руки конверт и выпалил команду:

- Иди и скажи, что это ошибка.

- Ты совсем свихнулся.

- Иди, сказал!!! - Угрожающе выдавил Никита сквозь зубы.

Никита стоял в отдалении и наблюдал, как Лева с язвительной улыбкой, нехотя направился к хозяйке. Каким то образом он объяснил ей, в чем дело. Вслед за этим прозвучал ее вопрос:

" But, You are happy?".[11]

В ответ, - идиотски выразительная улыбка Левы, смертельно уставшего в свои 72 года от тяжелого, 4-х часового труда, на 36-ти градусной жаре под палящим солнцем.

" That's OK. Goodbye!"[12], - сказала она на прощанье и не дожидаясь ответа, помахала рукой, направив машину в гараж, ворота которого тут же автоматически закрылись.

На обратном пути минут пятнадцать, томительных и длинных, друзья молчали. Потом Никиту вдруг прорвало. Никита хохотал безмолвно, громко, заливисто и долго, пока и Лева, не зная причины, стал вместе с ним тоже смеяться.

- Надо же, - пытался говорить Никита, находясь еще в истерике, сколько раз у нашенских, так сказать, российских клиентов мы уезжали ни с чем. То нет у них наличных, то забыли в банке взять, то хозяин во время не вернулся с работы. Помнишь Бориса. Даже не оставил записку, что уезжает в на месяц в Чикаго. А эти - в акурат. Да вот, как видишь, еще и с превышением.

Когда оба успокоились, Лева сказал:

- Послезавтра мы идем к Дорси и Пет. Так знай же, я у них ни копейки не возьму. А ты - как хочешь.

- Что ж я тебе, Левушка, не друг что ли? Знаю, как они опекали вас с женой в первые дни. Прекрасно помню твой рассказ об этом.

- Что ты знаешь? - Лева подъехал к светофору, облокотился в ожидании зеленного сигнала на руль и задумался, - Представляешь, приехали и, действительно, - на все готовое, - просторный аппартмент с самой необходимой мебелью, даже посудомоечная машина. Холодильник набитый всем, - мясо, фрукты, овощи. Проходит день, другой, хочется с кем - то поговорить, пообщаться, просто прогуляться по улице, куда - то прокатится. Автобусы здесь редко ходят, улицы пустынные от прохожих, ни души. Вместо душ человеческих, бесконечная вереница машин. Толкуют все, что здесь не принято особо разгуливать по улицам, - опасно. В особенности после шести вечера. Машины нет и прав водить тоже. И все тут родственнички, которые давно уже живут здесь, преподносят мне в виде аксиомы, - и не думай Лева водить машину в таком возрасте, - прямо таки, с ума сойти можно. И, кстати, не мечтай о какой либо работе. Я уже было, совсем сник. И вот звонок. Дорси и Пет едут к нам и просят, чтобы я вышел на улицу их встречать. Смотрю, едут с открытым, набитым до предела багажником. Боже мой, чего только они не привезли. Стол для компьютера, шкаф для книг, настольную лампу... и с вопросом ко мне..., когда собираюсь сдавать на права. И ни тебе тени сомнения в отношении моего возраста. И я, пожалуй, тогда, с этого момента, и воспрянул духом...