Геннадий Вальдберг - Человек проходит как хозяин

- Зачем же тогда я копировальный станок для них делал?

- А Новый год хотел дома встретить. Думаешь, не понимаю? И они понимают. И пока у тебя шанс еще есть на этот Новый год до дома добраться будут как танки давить. А как только поймут, что проехали, и тебе уж теперь все равно - без всяких аккордов отпустят. Ведь тут, за денечками вырученными, можно похуже в историю вляпаться.

- Не в денечках дело! Он мне душу изгадил. Всю как есть дерьмом вымазал. И теперь промолчу - вроде как спасибо сказал.

- А ты как хотел? Чтоб тебе? Мол, спасибо, Мишенька Манфред, что своим беззаветным трудом Север помог нам освоить. Так сказать, приблизил светлое завтра всего человечества... Да ты на них помолись-ка сперва, что вообще домой отпускают, что в три года укладываются, а десять-пятнадцать не сделали. А потом рассуждай.

Но Мишка не хотел рассуждать. И молиться на них и не думал.

- Я тебе очень просто скажу, - тем временем продолжил Гриша, - рыбка где глубже любит, даже если в вонючую лужу пустили. Вот пристроился в Управление, чертил там чего-то, станок какой-то выдумывал - худо, тоска, а все траншеи не нюхал. Ну а что с дембелем промахнулся - так не все же выгадывать. Это даже честности ради, пусть хоть по-мелочи отыграются. Потрафят, так сказать, ущемленному чувству. Гегемоны, все-таки. А то какой-то без рода без племени...

- А если все же пожаловаться? - не хотелось отступать Мишке. Хотя уже чувствовал, уступает. И даже если сейчас Гриша перестанет его отговаривать он уж и сам по мудрому... Столько раз уже было.

- Кому? - раздавил окурок и затолкал под скамейку Гриша. - Ну, положим, доберешься ты до этого прокурора. Если прежде патруль не накроет. И что ты ему расскажешь? Что Мартынов слово офицера давал и теперь мундир свой позорит? Да он только со смеху лопнет.

- А может, к Окулову, начальнику Управления?... Однако Окулова Гриша меж ушей пропустил, но как-то вдруг посерьезнел и огляделся: никто ль не подслушивает? - и сразу же тихо, совсем другим голосом:

- Если уж совсем невтерпеж, - и еще раз в углы посмотрел, - то я бы с лейтенантиком, ну-у, из Особого, потолковал...

Но Мишка только головою затряс. Не-ет, в Особый он сам не пойдет.

- Тогда не ропщи, - развел ладонями Гриша, и даже как-то повеселел, будто камень с плечей уронил. - Лучше часика через два приходи. Мы тут репетировать будем.

- "Человек проходит как хозяин"? - огрызнулся Мишка.

- Нет. Это для самодеятельности. А мы рок-н-рольчик вчера один сбацали! Джон Ленон от зависти лопнет!

- "В нашем доме поселился замечательный сосед"? - все же хотелось побольней уколоть Гришу Мишке.

- Да что ты заладил? "Соседа" замполит любит. А мы "Желтую подводную лодку" разучиваем. А Генка Жуков - знаешь, как он "Гел" поет? Слезу прошибает. Эх, ничего ты не слышал!

Но Мишке уже и не хотелось слушать. Прошел по проходу, постоял в дверях:

- А рыбка-то, знаешь, с головы вонь пускает. Но сказал тихо.

- Чего-чего? - не разобрал Гриша.

- А так, ничего! - не захотел повторять Мишка. Посмотрел только, как Гриша аккордеон в чехол убирает, распахнул дверь и со злостью захлопнул.

Ришон-Ле-Цион (Израиль)

1985-1996