Екатерина Васильева-Островская - Dominus bonus, или Последняя ночь Шехерезады

- Надя! - позвал Юрий Владимирович, надеясь, что его гостья просто пошла прогуляться по дому. - Надя! Я тут! - крикнул он громче.

Никакого ответа не последовало. Юрий Владимирович, хмуря брови, покинул злополучную комнату и энергичным шагом отправился в обход по всем помещениям своей просторной двухэтажной дачи. Никого не обнаружив, он выбежал на крыльцо и снова позвал Надю: а вдруг где-нибудь гуляет. Но и на этот раз никто не откликнулся.

"Значит, все-таки уехала, - подумал Юрий Владимирович. - С первой электричкой. Улетела птичка. Ни записки не оставила, ничего. Так-так. Передумала, стало быть. Не интересует ее больше мое мнение. А может, просто испугалась профессиональной критики. Да чего бояться-то? Написала - отвечай. По заслугам, как говорится, и награда..."

Юрий Владимирович выкурил, стоя на крыльце, еще одну сигарету и, почти совершенно успокоившись, пошел к себе наверх.

Приложение:

*Спор

Мы сидели за столом, пили кофе и говорили о чем-то. Судя по тому, что в Его глазах поминутно вспыхивали искорки гнева, а на моих ресницах поблескивали слезы досады, между нами разгорался спор. Истина, почувствовав себя неловко среди пышных фраз, которые мы бросали друг другу, воспользовалась случаем улизнуть и теперь наблюдала за нами откуда-то сверху. Одна фраза, слетевшая с моих губ, была особенно роскошна, и я любовалась ею, пока Он не сорвал с нее великолепный наряд лицемерия. Я не могла вынести подобного оскорбления, моя рука, нервно дернувшись, смахнула со стола фарфоровую чашку. Это был прекрасный жест, затмивший все Его аргументы. Истина съежилась и забилась в угол. Вдруг Он подхватил меня на руки. О, мне нечего было возразить на столь решительный довод. Не прошло и минуты, как Он опустил меня в ванну, доверху наполненную шампанским. Я не умела плавать, но он, не обращая внимания на мои мольбы, погружал меня все глубже и глубже в пенящиеся, отливающие золотом волны. "Да, ты прав, ты прав..." - успела прошептать я, прежде чем мои чувства окончательно покинули меня и, ударившись об эмалированное дно, разлетелись в разные стороны, как осколки хрустальной вазы, свалившейся на раскаленный от солнца асфальт с крыши небоскреба, чуть пригнувшегося к земле под неожиданным порывом ветра.

**Поезд

I

Поезд

Этот поезд не похож на другие, мчащиеся по железнодорожным магистралям, спеленавшим Землю тугими серебряными нитями. В нем нет сосредоточенного машиниста, со строгостью педанта-режиссера следующего каждой букве пьесы, названной анонимным драматургом "Расписанием". Иногда он летит стремительно и жестко, как мяч, посланный футболистом-профессионалом в ворота противника, иногда его ход становится плавным и легким, напоминая полет воздушного поцелуя, следующего из Чикаго в Стамбул. Случается, что он сходит с рельс и, подобно распространителю билетов благотворительной лотереи, появляется в самых неожиданных местах. Пассажиры не балуют этот поезд вниманием, их взволнованное дыхание не увлажняет гладкую поверхность стекол, отделяющих кельи-купе от праздничного карнавала жизни. Редкие безумцы решаются сесть в него. Обычно они не имеют с собой багажа, что делает бесполезными попытки описать каждого из них в отдельности, ведь они лишены такого существенного индивидуального признака, как величина чемодана...

II

Я

Я жду этот поезд. Я провожу всю жизнь под сводами вокзала, построенного жестоким архитектором так, что я могу общаться с окружающими лишь через узкое окошко с надписью "Касса". Но оно часто бывает закрыто, и напрасны мои попытки выбраться на волю - все двери ведут на перрон. Перрон почти пуст, и только одинокий носильщик с грацией акробата лавирует между мутными оазисами луж. У него доброе лицо, и я знаю, что он не соврет, но мне не о чем его спрашивать.

III

В поезде

И вот наконец я увидела поезд. Свет его фар нежно обласкал меня и поманил к себе. Я вскочила в открытые двери и облегченно вздохнула, ощутив, что навсегда покидаю бескрайнюю тюрьму вокзала. За окном мелькали города, облака, ангелы, черти... Но это уже совсем другое измерение.

***Кошка

Никто не знает, что ночью я превращаюсь в черную кошку. Я выхожу на улицу и гуляю в совершенном одиночестве. Случайные прохожие сторонятся меня: боятся нечистой силы. А если кто-то и вздумает приблизиться ко мне, я выгибаю спину и выпускаю коготки. Это их обычно отрезвляет. Однажды недалеко от меня остановилась машина с живодерни. Я зажмурилась от резкого света фар, направленного прямо на меня. Из машины выпрыгнули два человека в ватниках, с папиросами в зубах. "Кошка", - сказал один. "Черная, тварь, - отозвался другой. - Лови скорее, а то убежит". Он схватил меня и, несмотря на мое отчаянное сопротивление, закинул в машину, где дожидались своей участи еще с десяток таких, как я. Люблю сильных мужчин...

Примечания

1Добрый Господин/Хозяин (лат.)

2Добрый Господин, Доброго Господина, Доброму Господину... (лат.)

3Помилуй, Господи, помилуй нас... Мы возносим к тебе хвалу и признаем тебя нашим Господином (лат.)

4Слава великому и всемогущему Богу! Земля и небо пронизаны величием твоей славы (лат.)