Георгий Венус - Война и люди (Семнадцать месяцев с дроздовцами)

- Сюда!.. Сюда иди!.. Пей!.. Не хочешь?.. Садись, немчура,- пей!.. А ты, немец, барон Врангель ты!.. Вильгельм!.. Пей, твою мать, Deutschland uber alles... твою...

- Russland uber alles...* - закричал остановившийся в дверях подпоручик Ивановский.- Russlannnnd!..

...А хозяин-армянин все разливал и разливал водку.

----------------------------

* Россия превыше всего (нем.).

Мокрая после дождя улица блестела под солнцем. На другой стороне, около ворот двухэтажного дома, стоял мальчишка. Мальчишка тянулся к ручке звонка. Но она уплывала из-под его рук. Какой-то нищий шел на костылях через улицу. Костыли были кривые, как коромысла. Коромысла гнулись.

- Зачем, дед, на коромыслах ходишь? Слушай, зачем на кара-мыслах?..

- Лаваш, лаваш! - прошел торговец. "La vache - по-французски корова... корова,- стал припоминать я,- jai, tu as..."

...Под воротами нашего дома меня поднял Зотов.

Когда я проснулся, на окне комнаты расползались красные лучи солнца. Около окна стоял подпоручик Виникеев. Подпоручика Виникеева рвало.

Я встал. Взял его под руку.

На дворе было совершенно тихо. Взвод точно вымер.

- Вы думаете, я пьян? - лепетал над моим плечом подпоручик Виникеев.Я всего только наве-се-ле - на-весе... К воротам подбежал токарь Баранов.

- На-ве-се... на-веселе я!.. Вот что! - Баранов выбежал на улицу и быстро захлопнул ворота. Встревоженная под воротами лужа играла широкими, красными от вечернего света кругами.

Поставив подпоручика Виникеева возле бочки, я пошел обратно в комнату. По лестнице, кажется, из мастерской токаря спускался штабс-капитан Карнаоппулло.

- Токарь и большевик есть синонимы,- сам с собою беседовал он.- А потому... как всякие вредители... э-э-э... подлежат... э... уничтожению... Эй! чего хохочете! - вдруг закричал он, задрав голову.

Столпившиеся на верхней площадке солдаты разбежались.

...Голова моя болела. Плечи тянуло вниз.

На следующее утро, часов в одиннадцать, роту построили.

- Нет, всем строиться! - крикнул мне ротный.- Всем!.. Да не на учение,- к штабу зачем-то...

На дворе штаба полка сидели и лежали мобилизованные. Когда наша рота вошла во двор, их подняли и вывели.

Пришла 5-я рота. Потом 8-я и 7-я. 7-я пела:

...надви-и-нув кивер свой пехотный,

Выйду я на улицу, печата-я с носка-а...

Подпоручик Ивановский, в числе запевал, пел громче всех.

- Эх, песнь моя! - играл и звенел его голос.- Любимая!

Буль-буль-буль бутылочка казенного вина!

- Смотри-ка, стаяло все. А ногам холодно! - жаловался кому-то Зотов, подымая то одну, то другую ногу, обутые в порыжелые, рваные сапоги.- Ну и вот, значит,- эх, холодно! - как убег, значит, Баранов, так и не возвращался больше. Уж больно это его господин капитан Карнаоппулло пригрели. И станок его расколотили, и пороть собралися...

Наконец батальон выстроили.

Появившийся в дверях штаба генерал Туркул улыбался. За ним шла какая-то женщина, в старом поношенном пальто, из-под которого виднелись складки дорогого платья. Когда женщина сходила по ступенькам, платье торжественно шуршало.

- Пожалуйста!.. Будьте так любезны!..- сказал женщине генерал Туркул и опять улыбнулся.

Женщина стала обходить роты. Перед некоторыми солдатами и офицерами она подолгу останавливалась. Остановилась она также и передо мной.

- Этот? - спросил Туркул. Женщина вздохнула.

- Нет! - потом подняла брови и пошла дальше.

- Этот?

Генерал Туркул от нее не отставал.

- Нет, не этот...

- Этот?

- Этот, ваше превосходительство! - сказала она наконец, остановившись перед подпоручиком Ивановским.

Подпоручик Ивановский - вдруг - сразу побледнел.

- И этот еще, ваше превосходительство... Потом батальон развели по квартирам. Подпоручик Ивановский и унтер-офицер Сахар были оставлены при штабе.

Уже вечерело...

- Такой хороший офицер!..

- С чего хороший! Уж Врангель подтянет... Подпоручик Виникеев доел брынзу и старательно собрал со стола крошки.

- Врангель всех, господа, подтянет.

- И подтягивать нечего!.. С пьяных глаз, конечно...

- Конечно, с пьяных! - Подпоручик Басов бросил на пол догоревший окурок.- Не бандит ведь, слава тебе господи! И на кой ему леший эта дрянь жемчуга эти понадобились!..

- Не бандит, а туалеты взламывает!.. А на кой - известно: бросьте, поручик, дурака разыгрывать! - Вытирая губы, подпоручик Виникеев улыбнулся.- А знаете, господа, сколько дрянь эта стоит?..

- Идут!.. Идут!..- закричали вдруг на дворе солдаты. Мы выбежали.

За воротами - к штабу полка - шло одно отделение офицерской роты.

Через час подпоручика Ивановского и унтер-офицера Сахар расстреляли.

Кто была женщина в поношенном пальто и дорогом, шелковом платье, я не знаю...

А еще через час штабс-капитан Карнаоппулло прибежал к нам на двор.

- Ну как, пришел Баранов? - услыхал я сквозь открытое окно.

- Никак нет, господин капитан!

Ефрейтор Плоом вытянулся и взял под козырек.

- Ну так вот что, ребята! У него там наверху какой-то красный диванчик имеется... Там, в каморке... Знаете?.. Ну вот!.. Срывай с него, ребята, бархат! Шей погоны! Да живо!

...При вечерней перекличке вся 6-я рота была уже в новых бархатных погонах.

В ту же ночь нас неожиданно подняли.

А под утро, когда солнце еще только всходило, Дроздовскую дивизию погрузили на пароходы и отправили десантом на Хорлы.

Меня и подпоручика Морозова, как не вполне еще окрепших, оставили в Севастополе - при хозяйственной части.

- Помнишь библейскую историю с Красным морем? - взяв вечером метлу, спросил меня подпоручик Морозов.- Когда отряды Моисея проходили море, оно расступилось. Помнишь?.. Прошли - море хлынуло назад. Так и сейчас. Дрозды прошли, и - смотри-ка!..

Через двор шел токарь Баранов. За стеной в соседней комнате звенел женский смех; в квартиру, комнату которой мы занимали, вернулась хозяйка-еврейка с дочерьми-курсистками.

- Да...- сказал я, подумав.- Но нас, брат, не захлестнуло.

- Пока!..

И подпоручик Морозов вдруг отвернулся. Подметая комнату, он изо всех углов извлекал пустые бутылки...

"CREDO" ПОДПОРУЧИКА МОРОЗОВА

Прошло недели две.

Вернувшиеся с Хорлов Дроздовские полки давно уже расквартировались по деревням Евпаторийского уезда. Хозяйственные части также готовились к переезду. Собрались и мы с подпоручиком Морозовым.

- Завтра, Николай Васильевич?

- Завтра.

- Пешком пойдем?

- Пешком... Ну ее к богу,- хозяйственную!..

Был уже поздний вечер. Развязав вещевой мешок, подпоручик Морозов разбирал свои немногие вещи. За стеной пела дочь хозяйки:

Как цветок голубой

Среди снежных полей...

- Что ты там уничтожаешь? - спросил я Морозова, который рвал какие-то мелко исписанные листы бумаги.

- Так, чепуху всякую... Записки...

- Твои?

- Мои.

- А ну, покажи!.. Подпоручик Морозов замялся.

- Да покажи!.. Чего там!..

- Ну ладно!..- Он протянул мне несколько листиков.- Но ведь это... интересно только для... только для меня обязательно...