Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Пойдем, — сказал я своему призраку, — пойдем, она спит сейчас, и захвати с собой тонкий кинжал, ручка которого отделана слоновой костью.

Повинуясь, я пошел знакомым путем по неосвещенным комнатам. Мне казалось, что я не иду, передвигая ноги, а лечу, как то всегда бывает во сне. Проходя через залу, я увидел в окна крыши города и подумал: все это в моей власти. Ночь была безлунная, но небо блистало звездами. Из-под кресел высунулись было мои карлики, но я сделал им знак исчезнуть. Я беззвучно приоткрыл дверь спальни. Лампадка достаточно освещала комнату. Я подступил к кровати, где спала жена. Она лежала как-то бессильно, маленькая и худенькая; ее волосы, заплетенные на ночь в две косы, свисали с постели. У подушки лежал платок: она плакала, ложась, плакала о том, что опять не дождалась меня к себе. Какое-то скорбное чувство сжало мне сердце. В это мгновение я готов был поверить в сострадание. У меня мелькнуло желание упасть на колени перед ее постелью и целовать ее озябшие ноги. Но тотчас я напомнил себе, что это все во сне.

Удивительно странное чувство томило меня. Я мог, наконец, осуществить свою тайную мечту, сделать с этой женщиной все, что хочу. И все это должно было остаться известным лишь мне одному. А наяву я мог окружить ее всем восторгом ласк, утешить ее, любить и лелеять… Нагнувшись над телом жены, я сильной рукой сжал ее горло, так что она не могла крикнуть. Она проснулась сразу, открыла глаза и вся заметалась под моей рукой. Но я словно пригвоздил ее к постели, и она извивалась, пытаясь оттолкнуть меня, порываясь что-то сказать мне, глядя на меня обезумевшими глазами. Несколько мгновений я всматривался в синюю глубину этих глаз, исполненный несказанного волнения, потом сразу ударил эту женщину своим кинжалом в бок, под одеяло.

Я видел, как она вся вздрогнула, вытянулась, все еще не могла крикнуть, но глаза ее наполнились слезами боли и отчаянья, и слезы покатились по ее щекам. А по моей руке, державшей кинжал, потекла липкая и тепловатая кровь. Я стал медленно наносить удары, сорвал одеяло с лежавшей и колол ее, обнаженную, порывавшуюся закрыться, встать, ползти. О, как было сладостно и как страшно лезвием разрезать упругие выпуклости тела, и все его, красивое, нежное, любимое, оплетать алыми лентами ран и крови! Наконец, схватив жену за голову, я воткнул кинжал ей в шею, насквозь, позади сонной артерии, напряг все свои силы и перервал горло. Кровь заклокотала, потому что умирающая пыталась дышать; руки ее неопределенно хотели что-то схватить или смахнуть. Еще потом она осталась неподвижной.

Тогда такое потрясающее отчаяние охватило мою душу, что я тотчас рванулся, чтобы проснуться, и не мог. Я делал все усилия воли, ожидая, что стены этой спальни распадутся вдруг, уйдут и растают, что я увижу себя на своем диване в библиотеке. Но кошмар не проходил. Окровавленное и обезображенное тело жены было предо мною на постели, облитой кровью. А в дверях уже толпились со свечами люди, которые бросились сюда, услышав шум борьбы, и лица которых были искажены ужасом. Они не говорили ни слова, но все смотрели на меня, и я их видел.

Тогда вдруг я понял, что этот раз все, что свершилось, было не во сне.

1902

Обыкновенный провинциальный американский городок наводнили Карлсоны всех видов и мастей. Это обычные люди, прикрепившие на спину пропеллер и поглощающие вишневое варенье. А вы готовы стать Карлсоном?..

Рассказ американского писателя, уроженца Львова. Вместе с родителями в 1976 году Анатолий перебрался в Нью-Йорк, где в настоящий момент работает педиатром и активно печатается в научно-фантастических журналах и антологиях. Необычный взгляд на известного сказочного персонажа с пропеллером за спиной. Впервые на русском.

DARKER. № 11 ноябрь 2013

ANATOLY BELILOVSKY, «KARLSSON», 2012

— Где Чарли? — спросил я.

Линн ответила, не отрываясь от ноутбука:

— Кажется, смотрит свои дурацкие мультики.

— Пойду на работу, — сказал я. — Ночная смена.

— Пока.

Раньше на прощанье она говорила:

— Береги себя.

— Карлсон. Это имя или фамилия? — спросил я.

От света полицейской мигалки его улыбающееся лицо по очереди окрашивалось в красный, синий, желтый. Его глаза были широко открыты. На нем был комбинезон. Голова была не покрыта.

— Просто Карлсон, — ответил человек. — Карлсон, который живет на крыше.

На его спине висел пропеллер, а спереди на комбинезон была пришита большая красная кнопка. Она выглядела на нем совсем не к месту, и было похоже, что он сам пришил и кнопку, и пропеллер.

— Ваша супруга с вами не согласна. По ее словам вас зовут Артур Квинн.

— У меня нет жены, — ответил он. — Я живу на крыше. Жены не живут на крышах. Но если бы они знали, как восхитительны крыши, они бы тоже там жили.

— Вы здесь больше не живете, — сказал я. — Не на этой крыше и не под этой крышей. Ваша жена получила судебный запрет на ваше пребывание.

Мужчина пожал плечами. Прикрепленный к спине пропеллер подпрыгивал, одна лопасть торчала над головой, две других ерзали за локтями.

— В этом доме живет мой друг, — сказал он. — И он нуждается во мне. Я его лучший в мире друг.

— И, — я продолжил, — она уже заявила в полицию.

На мгновение улыбка пропала с его губ, потом снова появилась.

— Это фрёкен Бок. Не верьте ничему, что она вам расскажет. Знаете, что однажды она сказала?

— Что же?

— Она сказала, — человек замолчал и пошевелил бровями.

— И?

— Она сказала, что любит детей, — прошептал человек. Его глаза были широко открыты. Огни полицейской мигалки отражались в его глазах.

— Вы должны пройти со мной в полицейский участок.

Он закивал:

— А можно мы поедем с сиреной и мигалкой? Это должна быть самая веселая вещь на свете! И наручники — можно я буду в наручниках?

Он должен был быть в наручниках. Таковы правила.

— Да, — ответил я. — Можно и надеть наручники.

— Вам тоже попался? — спросила сержант Смит.

— Хотите сказать, что таких было несколько?

Ее смешок прозвучал вымученно:

— Эти чертовы карлсоны повсюду. Долбаные психи. Суды по семейным делам набиты битком.

— Откуда они взялись? — спросил я.

— Посмотрите в гугле. «Карл», «о» нет, дальше одно «с», «о», «н». Ищите видео, — и повесила трубку.

Я знал, что в ее офисе стоит старый дисковый телефон. Обычно он позвякивал после того, как она бросала трубку. Конечно, тот, с кем она говорила по телефону, не мог этого слышать. Но наблюдать со стороны, как она заканчивает разговор с кем-то другим — было что-то.