Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Услышав его слова, капитан торопливо поднял глаза, и мы все посмотрели на подернувшуюся рябью воду.

— Эта посудина принесет нам ветер, — сказал капитан. — Через полчаса она должна поравняться с нами!

Прошло немного времени, и плотный туман подобрался на расстояние в сто ярдов к нашему судну. Странный корабль был отчетливо различим в окаймлении клубящегося кольцами тумана. Последний короткий порыв — и ветер стих окончательно, что, однако, не помешало воде за кормой у незнакомца вновь разразиться свежею рябью, которая с поистине гипнотической притягательностью влекла наши взгляды. Судя по хлопающим парусам, барк потихоньку двигался в нашу сторону. Мучительные секунды минули; большой четырехмачтовик достиг нашего положения. Вместе с ним нас достигли и легкие порывы ветра, заставившие паруса нашего корабля лениво дернуться, а сам корабль медленно двинуться вперед сквозь таинственный простор моря. Барк шел в каких-нибудь пятидесяти ярдах от нашей кормы, неуклонно сокращая это расстояние; казалось, он мог бы с легкостью обогнать нас. Когда судно нагнало нас, оно привелось к ветру [183] «Привестись к ветру» — изменить курс парусного судна ближе к линии ветра. ; задние шкаторины [184] Шкаторины — края паруса, обшитые для надежности тросом. Задняя шкаторина — край паруса, противоположный его мачте. его сотрясались.

Желая разглядеть рулевого, я упорно всматривался в корму барка, но мгла окутывала всю его переднюю часть, а потому предметы, находящиеся позади нее, были неразличимы. Гремя цепными шкотами по металлическим реям, барк продолжил свое движение по ветру. И хотя к тому времени мы успели значительно уйти вперед, вскоре стало очевидно, что парусник движется куда проворнее, ибо расстояние между нами по-прежнему сокращалось. Ветер вокруг нас посвежел, относя туман в сторону, так, что с каждым моментом снасти и рангоут преследующего нас барка становились всё более и более различимы. Капитан и помощники сначала сосредоточенно изучали то, что открыл им ветер, а затем издали почти единодушный возглас ужаса:

— Боже правый!

И, говоря по чести, подобная реакция была вполне оправданна, ибо существа, ползавшие по палубе барка, были самыми страшными из всех, кого я видел в жизни. Однако, невзирая на всю их потустороннюю странность, было в этих существах нечто такое, что делало их смутно знакомыми глазу. И только затем я обнаружил истинную причину этого чувства: лицо одного из них мы со Стивенсоном уже имели шанс наблюдать в ночь его дежурства. Тела их, по форме напоминающие тюленьи, отливали болезненным мертвым оттенком. Нижняя часть туловища монстров завершалась раздвоенным хвостом, по-видимому, помогавшим им совершать передвижения. На месте рук у этих тварей извивалось что-то вроде длинных щупалец, на концах которых шевелились кисти, сходные с нашими, но имеющие заместо людских ногтей длинные когти. Поистине кошмарны были эти существа — жалкие подобия человека из плоти и крови!

Их лица (как и щупальца, они были черного цвета) гротескно повторяли людские черты, однако верхние челюсти монстров соединялась с нижними на манер осьминожьих. Мне приходилось порою наблюдать туземцев, чьи лица имели большое сходство с этими, но ни один туземец из всех, что я видел, не внушал мне такого ужаса и антипатии, как эти гадкие создания.

— Что за дьявольские выродки! — выкрикнул капитан в приступе отвращения.

Едва успел он повернуться к помощникам, как по выражениям на их лицах я сообразил: они выяснили причину, заставившую этих звероподобных тварей оказаться на барке. Если создания, что казалось правдоподобным, захватили парусник и уничтожили команду, могло ли что-либо помешать им сотворить подобное и с нами? Наш корабль был меньше, да и команда наша насчитывала меньше… в общем, чем больше я размышлял об этом, тем меньше мне это нравилось.

Теперь мы и невооруженным глазом могли разглядеть нос барка и название судна, — «Шотландский Вереск» — вынесенное спереди. На шлюпках было написано то же самое, и, помимо прочего, в скобках был указан порт приписки — Глазго. Удивительное совпадение заключалось в том, что сейчас барк ловил косой ветер с того направления, в котором были обращены реи, тогда как при своем первом появлении он, должно быть, дрейфовал по течению с обстененными парусами [185] Обстененные паруса — паруса, повернутые так, чтобы ветер падал на них с подветренного борта судна. Т. о., судно может «лавировать» — идти не против ветра (против ветра идти невозможно), а по диагонали, приводя для этого парус в специальное положение. Таким способом можно добраться до нужной точки, просто попеременно меняя положение паруса. . Теперь же, при тихом ветре, он летел наравне с нами, причем даже в отсутствии рулевого. Без всякого руководства, постоянно рыская [186] «Рыская» — отклоняясь от курса. , судно ни разу не утратило скорости движения. Пока мы разглядывали паруса барка, несколько существ, копошившихся на палубе, неожиданно скользнули в воду.

— Смотрите! Смотрите! Они нас заметили. Они идут за нами! — дико завопил помощник.

Он был, конечно, прав, так как уже десятки страшных существ поспешно ныряли в море, помогая себе длинными щупальцами. Они шли за нами, бросаясь в воду десятками и сотнями, целые стаи этих неведомых созданий. Наш борт двигался с примерной скоростью в три узла, и стоило бы ему хоть чуть-чуть замедлиться, как догнать нас стало бы делом считанных минут. Однако преследователи действовали упорно. Двигаясь в волнах медленно, но уверенно, их тела вырисовывались всё ближе и ближе. Длинные спрутообразные щупальца-руки высовывались из воды сотнями, а наиболее проворные твари уже мелькали в десятках ярдов от судна, когда Кэп, наконец, спохватился и крикнул помощникам взять в арсенале полдюжины кортиков, что составляли вооружение экипажа. Затем, обернувшись ко мне, он отдал приказ бежать в его каюту и найти в верхнем ящике штурманского столика [187] Штурманский стол (прокладочный стол) — стол, используемый для прокладки курса и т. п. задач. два револьвера и коробку с патронами.

Когда я вернулся с оружием, капитан зарядил револьверы, передав один из них помощнику. За минувшее время преследователи успели подойти еще ближе, и вскоре полдюжины самых быстрых из них находились уже под кормовым свесом нашего судна. Не теряя времени даром, капитан перегнулся через леер и разрядил пистолет, однако видимого результата не последовало. Он, должно быть, сразу понял, что попытка не увенчалась успехом, ибо даже не стал утруждать себя перезарядкой оружия.

Как только несколько десятков гадов настигло нас, в воздух взвились их щупальца и накрепко вцепились в леер. Я услыхал внезапный крик и поспешил оглянуться. То кричал третий помощник: одно из щупалец обвилось вокруг его пояса и спешно тащило матроса в сторону борта. Второй помощник, схватив кортик, разрубил щупальце в том месте, где оно примыкало к телу жертвы. Брызги крови окропили лицо третьего помощника перед тем, как тот рухнул на палубу. Множество новых конечностей выросло из воды, они зазмеились в воздухе, но владельцы их теперь, похоже, держались в дистанции от нашей кормы. Между нами и самыми стремительными из преследователей неожиданно возник участок чистой воды и начал быстро шириться. Вскоре раскрылась и причина этого: с победной силой задул попутный ветер, и за счет его роста «Шотландский Вереск» с обстененными парусами стало относить назад, в то время как мы стремительно поплыли вперед, оставляя напавших на нас чудищ далеко позади. С изумленным видом третий помощник встал на ноги, и как только он это сделал, послышался звук, словно что-то упало на палубу. Я осторожно поднял это «что-то» и тут только обнаружил, что сжимаю в руках отрубленный сегмент щупальца, принадлежавшего атаковавшему помощника монстру. С лицом, искривленным маской отвращения, я отшвырнул находку в море. Мне не хотелось оставлять сувениров.