Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Но там, в пульсирующей ужасом тьме, к нему пришло понимание. Почти неслышные поначалу щелкающие и скрежещущие звуки стали различимы, постепенно обретая смысл. Теперь ему был указан Путь, ему подарили Радость. Он был удостоен Прикосновения.

Конечно, его искали. Коллеги, поднятые на ноги женой Инспектора, уже на следующее утро взялись за разбор его бумаг. Он вел несколько дел, и они опросили десяток людей, которые могли видеть его в тот день, и посетили десяток общин в разных частях города — и оставалось только поражаться упорству и преданности женщины, неизменно сопровождавшей «поисковую группу». Какое-то предчувствие, ужасное подозрение толкало ее вперед, давая все новые и новые силы. Каково же было удивление и смятение следователей, когда в древней церкви, занятой новым обществом, за баллюстрадкой на сцене они обнаружили потерянного коллегу.

Не слушая никого, не обращая внимания на недовольное ворчание собравшейся на службу толпы, женщина бросилась вперед. Священник, стоявший на сцене, не попытался ее остановить. Более того, без всякого смущения он протянул руку, чтобы помочь женщине подняться наверх. Перегнувшись через перила, с невнятным утешающим лопотанием она притянула к себе фигуру в бесформенном балахоне, и вскрикнула, когда человек поднял голову и взглянул ей в лицо.

Перед ней стоял ее худший кошмар, воплотившийся в реальность. Черные провалившиеся глаза с омутами расширившихся зрачков на бледном осунувшемся лице горели неестественным возбуждением. Знакомые черты как будто исказились, размытые чем-то… иным, постепенно проступавшим изнутри. Воодушевленная гримаса, передергиваемая нервными подрагиваниями век, щек и губ, выглядела ужимками безумца.

На секунду обращенный на нее взгляд обрел ясность. Тот, что был прежде ее мужем, подался вперед, неуверенно вглядываясь в смутно знакомые черты.

— Родненький, лапушка… — отчаянно пролепетала женщина. В ответ искаженное лицо разрезала улыбка, заставившая ее в ужасе отшатнуться. Пальцы безумца крепко обхватили ее плечи:

— Дорогая, дорогая, — засипел он. — Радость, радость явлена! Приходи, дорогая, пойдем, пойдем со мной. Я покажу тебе. Радость! Тебе будет радость! — и тут же, как будто переключили программу: — Прочь! Иди прочь! Убегай, улетай, прочь, прочь! — и руки, только что державшие, принялись бестолково отталкивать. — Уходи, родная. Уходи, уходи, уходи!

Уже почти рыдая, женщина обернулась к беспомощно топтавшимся у возвышения сопровождающим. Священник поднял руки: «Обратимся же…» — и когда из горла дорогого ей прежде человека раздались ужасные звуки, она бросилась прочь, не надеясь когда-либо забыть выражение невероятного блаженства, разлившееся в тот момент по его лицу.

© Александра Миронова, 2012

Сол Уилкинсон пробудился от кошмарного сна в своей кровати. Его охватило страшное предчувствие, и, пробираясь по темной комнате, у камина он обнаружил… голову своего брата Джона, похороненного три дня назад! От подобного зрелища Сол сошел с ума…

Стива Харрисона пригласил в свой дом Питер Уилкинсон, брат Сола, чтобы детектив нашел Джоэла Миддлтона, убийцу Джона. И вот — еще один вопрос: кто отрезал голову от тела, находящегося в гробу, и принес ее в дом? Может, это был кто-то из двух здравомыслящих братьев Уилкинсонов, Питер или Ричард, или все-таки Джоэл Миддлтон?..

Классический рассказ от автора, который писал во многих жанрах, но наибольшее признание получил за свои фэнтези- и хоррор-произведения.

DARKER. № 3 март 2012

ROBERT E. HOWARD, «GRAVEYARD RATS», 1936

Сол Уилкинсон внезапно проснулся. Он лежал в темноте, на руках и лице выступили капли холодного пота. Он вздрогнул, припомнив сон, от которого очнулся.

Однако ужасные сны не были большой редкостью. Зловещие кошмары преследовали его с раннего детства. Это был другой страх, сжимавший сердце ледяными пальцами — страх перед звуком, разбудившим его. Это были крадущиеся шаги и руки, которые шарили в темноте.

Затем стало слышно, как кто-то сновал по комнате — крысы туда-сюда бегали по полу.

Он пошарил дрожащими пальцами под своей подушкой. В доме было тихо, но воображение вырисовывало в темноте ужасные фигуры. Однако дело было не только в воображении. Слабое движение воздуха подсказало ему, что дверь, ведущая в широкий коридор, была открыта. Он знал, что закрывал ее перед сном. И знал, что это не кто-нибудь из его братьев так незаметно проник в его комнату.

В этом семействе, напряженном от страха и преследуемом ненавистью, никто не мог войти в комнаты братьев, не дав ему заранее знать об этом.

Они были в особом положении с тех пор, как старая вражда погубила старшего брата четыре дня тому назад — Джон Уилкинсон был застрелен на улице небольшого провинциального городка Джоэлом Миддлтоном, который скрылся в заросших дубом холмах, жаждая еще большей мести Уилкинсонам.

Все это промелькнуло в сознании Сола, пока он вынимал из-под подушки револьвер.

Когда он соскочил с кровати, от скрипа пружин его сердце ушло в пятки, и он на миг сжался, затаив дыхание и напряженно вглядываясь в темноту.

Ричард спал наверху, как и Харрисон, детектив из города, которого Питер пригласил, чтобы изловить Джоэла Миддлтона. Комната Питера находилась на первом этаже, но в другом крыле. Крик помощи мог бы разбудить всех троих, но он навлек бы и град пуль, если Джоэл Миддлтон затаился где-то рядом в темноте.

Сол знал, что это его бой, и он должен был сам довести его до конца, во тьме, которую всегда боялся и ненавидел. И все это время был слышен тот легкий, резвый топот крошечных лапок, бегающих туда-сюда, туда-сюда…

Крадучись вдоль стены и кляня стук своего сердца, Сол боролся со своими дрожащими нервами. Он опирался на стену, служившую перегородкой между комнатой и холлом.

Окна виднелись в темноте нечеткими серыми прямоугольниками, и он смутно мог различить мебель по всем сторонам комнаты, кроме одной. Джоэл Миддлтон должен был находиться там, присев за старым камином, который не был виден во тьме.

Но чего же он ждал? И отчего же эта проклятая крыса носится туда-сюда перед камином, будто обезумела от страха и алчности? Именно такими Сол видел крыс, снующих по полу мясной лавки, в бешенстве пытающихся добраться до плоти, подвешенной за пределами их досягаемости.

Сол бесшумно двигался вдоль стены по направлению к двери. Если в комнате находился человек, он бы стал теперь заметным между ним и окном. Но пока он скользил вдоль стены, словно призрак в ночной рубашке, из темноты не вырисовывалось никакого угрожающего тела. Он достиг двери и закрыл ее, не издав ни звука, содрогаясь от своей близости к беспросветной тьме зала снаружи.