Джозеф Д’Лейси - DARKER: Рассказы (2011-2015)

Как открылась дверь, и открылась ли она вообще, не могу сказать, знаю только, что я вошел, как во сне, сразу же поднялся по лестнице и вдруг очутился в спальне, где царил полумрак.

Это была ее спальня, и она там как раз отбивалась от демона, душившего ее своими когтистыми лапами, которые только и были видны, тогда как все остальное клубилось и расплывалось.

Я охватил взглядом все сразу: ее полуобнаженную фигуру, разбросанную постель, бесформенного демона, сжимавшего ее нежное горло, — и тут же яростно набросился на него с кандийским кинжалом. Я колол эти ужасные лапы и злобный лик, а кровь хлестала из ран, наносимых мною, оставляя повсюду безобразные пятна. Наконец демон прекратил сопротивляться и исчез, как ужасный кошмар. Полузадушенная девушка, освобожденная от свирепой хватки, разбудила весь дом своими криками, а из ее руки выпала странная монета, которую я машинально подобрал.

Чувствуя, что моя работа сделана, я покинул ее и спустился по лестнице так же, как и поднялся, без помех и даже не замеченный другими обитателями дома, которые в ночных одеяниях сбежались к спальне, откуда раздавались крики.

Очутившись снова на улице с монетой в одной руке и кинжалом в другой, я поспешил было прочь, но вспомнил про мужчину, следившего за окнами. Здесь ли он еще? Да, здесь, но уже на земле, поверженный и похожий на бесформенную темную груду на белом снегу.

Я подошел поближе и осмотрел его. Мертв ли он? Да. Я перевернул его и увидел, что глотка у него разрезана от уха до уха. Потом мне бросились в глаза его исполненное злобы, мрачное, мертвенно-бледное, тронутое рябинками лицо и когтистые руки, похожие на звериные лапы. Повсюду на теле у него зияли глубокие раны от моего кандийского кинжала, а мягкий белый снег вокруг был покрыт пятнами крови. И тут куранты пробили час ночи, а откуда-то издалека донеслись голоса певцов, славящих Христа. И тогда я отвернулся и, не разбирая дороги, помчался прочь в непроглядную тьму рождественской ночи.

Перевод Михаила Максакова

В доме Крэнстонов произошел печальный инцидент: маленькая госпожа Гвендолен, подскользнувшись на мраморной лестнице, упала и сломала фарфоровую куклу Нину, которая была у нее в руке. Было решено отнести разбитую куклу в мастерскую к чудаковатому кукольному мастеру, мистеру Пюклеру. Он ремонтировал куклы всех размеров и возрастов. Он был очень чутким человеком, нередко влюблявшимся в куклы, которые чинил, и ему было трудно расставаться с ними. Так и в случае с куклой Ниной: во время ремонта он успел испытать к ней особую привязанность, увидев в ней черты его собственной дочери, Эльзы. Когда кукла была готова, он поручил Эльзе вернуть ее в дом Крэнстонов. Прошло уже немало времени, но Эльза так и не возвращалась…

Классический рассказ, включенный в различные антологии такими людьми, как Рональд Четвинд-Хейс, Стивен Джонс и Ричард Далби. Впервые на русском.

DARKER. № 5 май 2012

F. MARION CRAWFORD, «THE DOLL'S GHOST», 1911

Случилось ужасное происшествие, и первоклассная обслуга дома Крэнстонов в один миг прекратила работать и замерла на месте. Дворецкий только что вернулся из отпуска, где превосходно провел свой досуг. Два камердинера одновременно появились из своих противоположно стоящих комнат. На парадной лестнице как раз находились няни, но лучше всех видела происшедшее миссис Прингл, которая стояла прямо на лестничной площадке. Миссис Прингл была экономкой.

Что касается старшей няни, ее помощницы и няни-горничной, их чувства не поддаются описанию. Старшая няня пустым взглядом смотрела перед собой, положив руку на полированные мраморные перила. Ее помощница недвижно стояла, бледная, прислонившись к полированной мраморной стене, а горничная опустилась на ступени прямо перед краем бархатного ковра, заливаясь слезами.

Госпожа Гвендолен Ланкастер-Дуглас-Скруп, младшая дочь девятого герцога Крэнстона, шести лет и трех месяцев, сидела совсем одна на третьей ступени парадной лестницы дома Крэнстонов.

— Ой! — воскликнул дворецкий, прежде чем исчезнуть снова.

— Ах! — отозвались камердинеры из комнат и тоже удалились.

— Это всего лишь кукла, — в голосе миссис Прингл отчетливо был слышен презрительный тон.

Младшая няня услышала ее. Затем три няни собрались вокруг госпожи Гвендолен и поглаживали ее, угощая вредными вещицами из своих карманов. Они поспешили вывести ее из дома Крэнстонов, чтобы не стало известно, что они позволили госпоже повалиться на парадную лестницу с куклой в руках. Кукла была совсем сломана, ее несла горничная, а осколки завернули в маленькую накидку госпожи Гвендолен. Они были неподалеку от Гайд-парка и, добравшись до укромного местечка, смогли убедиться, что у госпожи нет синяков, ведь ковер был очень толстый и мягкий, а материал, лежавший под ним, еще больше смягчал его.

Госпожа Гвендолен время от времени кричала, но не плакала. Крик она подняла лишь для того чтобы няня разрешила ей самой спуститься по лестнице, зажав под одной рукой Нину, куклу, а другой — придерживаясь за перила, и ступила на полированные мраморные ступени за краем ковра. Потом она упала, и с Ниной приключилось несчастье.

Когда нянечки полностью убедились в том, что она не поранилась, они развернули куклу и осмотрели ее. Это была очень красивая, огромная кукла. У нее были настоящие светлые волосы и веки, которые могли открывать и закрывать взрослые темные глаза. Если пошевелить ее правой рукой вверх и вниз, она говорила «Па-па», а пошевелить левой — «Ма-ма». Звучала она очень отчетливо.

— Я услышала, как она сказала «Па», когда падала, — проговорила младшая няня. — А должна была сказать «Па-па».

— Это потому что ее рука двинулась вверх, когда она ударилась о ступеньку, — сказала старшая няня. — Она скажет второе «Па», когда я опущу ее.

— Па, — сказала Нина, когда ее правую руку опустили вниз. Когда она говорила, ее лицо было в трещинах, и ужасный порез тянулся от верхнего края лба через нос к маленькому гофрированному воротнику бледно-зеленого шелкового платья матушки Хаббард — оттуда выпали два небольших треугольных куска фарфора.

— Полагаю, это чудо, что она, такая разбитая, вообще может говорить, — сказала младшая няня.

— Вам придется отнести ее к мистеру Пюклеру, — сказала старшая. — Это недалеко, и вам лучше пойти прямо сейчас.

Госпожа Гвендолен была занята копанием ямы в земле с помощью маленькой лопатки и не обращала внимания на нянек.

— Что вы делаете? — поинтересовалась горничная, глядя на нее.