Максимилиан Волошин - Воспоминания о Максимилиане Волошине

Он оборачивается и ждет.

Я этот миг любил перед закатом:

Весь золотым тогда казался Макс.

Себя он Зевсом рисовал охотно,

Он рассердился на меня однажды,

Когда сказал я, что в его чертах

Заметен след истории с Европой.

Он так был горд, что силуэт скалы,

Замкнувший с юга бухту голубую,

Был точным слепком с профиля его.

Вот мы сидим за маленьким столом;

Сапожничий ремень он надевает

На лоб, чтоб волосы в глаза не лезли,

Склоняется к прозрачной акварели

И водит кистью - и все та ж земля,

Надрывы скал и спектры туч и моря,

И зарева космических сияний

Ложатся на бумагу в энный раз.

Загадочное было в этой страсти

Из года в год писать одно и то же:

Все те же коктебельские пейзажи,

Но в гераклитовом движенье их.

Так можно мучиться, когда бываешь

Любовью болен к подленькой актрисе,

И хочется из тысячи обличий

Поймать, как настоящее, одно...

Пыль, склянки, сохлые пуки полыни

И чобра, кизиловые герлыги,

Гипс масок: Достоевский, Таиах,

Отломыши базальта и порфира,

Отливки темноглазой пуццоланы,

Гравюры Пиранези и Лоррена

И ровные напластованья книг.

Сижу, гляжу... Сюда юнцом входил я

Робеющим; сюда седым и резким

Уже на "ты" с хозяином вхожу.

Все обветшало, стал и он слабее,

Но - как мальвазия течет беседа:

От неопровержимых парадоксов

Кружиться начинает голова!

Вот собственной остроте он смеется,

Вот плавным жестом округляет фразу:

Сияя, как ребенок, - но посмотришь:

Как сталь спокойны серые глаза.

И кажется: не маска ли все это?

Он - выдумщик: он заговор создаст,

Чтоб разыграть неопытного гостя;

Он юношу Вербицкою нарядит,

И станет гость ухаживать за ней;

Он ночью привидением придет;

Он купит сотню дынь и всех заставит

Головку срезав, выедать их ложкой,

А после дынной корочки, шары

Фонариками по саду повиснут,

И вечером, со свечками внутри,

Нефритово-узлисто-золотые,

Вдруг засияют слепки нежных лун...

Стихи читает, и стихи такие,

Что только в закопченное стекло

На них глядеть, и он же, нарядясь

Силеном или девочкой (брадатый!),

Всех насмешит в шарадах, а вглядишься

Как сталь спокойны серые глаза.

Не маска ли?

Какая, к черту, маска,

Когда к Деникину, сверкая гневом,

Он входит и приказывает, чтобы

Освобожден был из тюрьмы поэт

И слушается генерал! Когда

Он заступается за Черубину

И хладнокровно подставляет грудь

Под снайперскую пулю Гумилева!

Когда годами он - поэт, мыслитель,

Знаток искусства, полиглот, историк

Питается одной капустой нищей,

Чтоб коктебельский рисовать пейзаж.

И он прошел - легендой и загадкой,

Любимый всеми и всегда один,

В своем спокойном и большом сиротстве,

"Свой древний град" воспоминая втайне...

Мне без него не нужен Коктебель!

4 В облике юноши, выступающего в роли "секретаря президента Андоррской республики", присутствуют черты Сергея Яковлевича Эфрона.

5 В роли одесского сыщика выступает здесь художник К. Ф. Богаевский.

6 Волошин встречался с Павлом Александровичем Флоренским (1882-1943) священником, философом, математиком - в начале 1917 года в Москве и в Троицко-Сергиевом посаде.

7 Здесь цитируются строки из стихотворения Волошина "Подмастерье" (1917) - с небольшим разночтением (возможно, это опечатка). У Волошина процитированные Шенгели строки о "вкусе, запахе, цвете" слов звучат так:

Ты будешь кузнецом

Упорных слов,

Вкус, запах, цвет и меру выявляя

Их скрытой сущности...

8 Строфа из стихотворения Волошина "Седым и низким облаком дол повит...".

НЕИЗВЕСТНАЯ

Имя автора воспоминаний не удалось установить. Текст воспоминаний, написанных по просьбе М. С. Волошиной, не датирован, хранится в архиве ДМВ.

1 Из стихотворения Верхарна "Душа города" в переводе Волошина.

2 Стихотворение "Микеланджело" ("Когда Буонарроти вошел в Сикстинскую капеллу...") - также перевод Волошина из Верхарна.

3 Строки из стихотворения Волошина "Святая Русь" (1917).

4 Имеется в виду стихотворение Волошина "Стенькин суд" (1917).

ИВАН БУНИН

Воспоминания Ивана Алексеевича Бунина о Волошине написаны в 1932 году. Текст дается - с некоторыми сокращениями - по кн.: Бунин И. А. Воспоминания. Париж, 1950.

1 Знакомство Волошина с Буниным могло произойти в конце 1904 года: Волошин был в Москве с 21 декабря 1904 года по 8 ноября 1905 г. Или - уже весной 1906 года (с конца марта по 15 апреля). Кстати, именно тогда - 2(15) марта - было написано стихотворение "Ангел мщенья", запомнившееся Бунину.

2 Бунин цитирует строфы из стихотворения Волошина "В вагоне" (1901), "Кастаньеты" (1901), "Склоняясь ниц, овеян ночи синью..." (1910).

3 "Борьба" - ежедневная большевистская газета, выходившая в Москве в ноябре - декабре 1905 года. Ее официальным редактором-издателем был Сергей Аполлонович Скирмунт (1863-1932). М. Горький входил в состав редакционной коллегии.

4 Первая строфа из стихотворения Волошина "Ангел мщенья".

5 В июле (по н. ст. - в августе) 1905 года Волошин действительно встречался с Маргаритой Сабашниковой в Страсбурге, на колокольне готического собора.

6 Факсимиле автобиографии Волошина из "Книги о русских поэтах последнего десятилетия", под редакцией М. Гофмана (СПб.-М., 1909), которую цитирует Бунин, воспроизводится в первом разделе нашего сборника (см. 1-ю вклейку).

7 Строки из стихотворения Волошина "Голова мадам де Ламбаль" (1905-1906).

8 Цетлины жили в Одессе на Нежинской улице, 36.

9 Речь идет о стихотворении Волошина "Ропшин" (1915), где внимание Бунина привлекла такая строфа:

Но сквозь лица пергамент сероватый

Я вижу дали северных снегов,

И в звездной мгле стоит большой, сохатый

Унылый лось, с крестом между рогов.

10 Эту мысль Волошин нашел у французского писателя Леона Блуа (1846-1917). 4 октября 1917 года он в письме к А. М. Петровой цитировал Блуа: "Если бы по божественному соизволению мы смогли увидать человеческую душу такой, как она есть, то мы погибли бы в то же мгновение, как если бы были брошены в пылающий го[р]н вулкана. Да! Первая попавшаяся душа - душа швейцара, душа судебного пристава испепелила бы нас". И тут же в письме Волошин добавляет: "Самая мысль издавна близкая".

11 Здесь Бунин дает свою, раздраженно-субъективную оценку отношения одесских художников к советской власти. Художник Амшей Маркович Нюренберг (1887-1979) вспоминал: "На второй день после прихода советской власти я оставил свою педагогическую работу, собрал группу революционно настроенных художников и отправился с ними в исполком. В бригаду, кроме меня, входили поэт Максимилиан Волошин, художники: Олесевич, Фазини (брат Ильи Ильфа), Экстер, Фраерман, Мидлер, Константиновский и скульптор Гельман. Представляя секретарю одесского исполкома Фельдману бригаду, я говорил ему о нашем революционном энтузиазме. <...> Фельдман, пожав каждому руку, сказал, что новая власть рада нашему приходу и ценит наше желание работать для революции" (Нюренберг А. Воспоминания, встречи, мысли об искусстве. М., 1969)