Георгий Жженов - Реквием

Георгий Жжёнов

Реквием

Рассказ

Театр имени Моссовета, закончив гастроли в Грузии, покидал радушный и шумный Тбилиси.

Во Мцхетском замке, вблизи Тбилиси, с традиционным хлебосольством состоялись проводы.

Председатель Грузинского театрального общества, обаятельнейший Додо Алексидзе (царство ему небесное!), великий и бессменный тамада театральных застолий, поднимая бокал вина на прощальном обеде, среди прочих добрых слов в мой адрес сказал:

- Георгий! Раньше ты регулярно из года в год бывал в Грузии. Бывал и как артист и просто как гость - ты всегда был у нас желанным человеком! Что случилось? Почему ты давно не появлялся? Неужели причина - тот самый, памятный тебе злополучный вечер десятилетней давности?.. Тогда у тебя могло создаться впечатление, что грузины обиделись на тебя. Поверь - это не так... Вернее, не совсем так. Кто-то, может быть, и был обижен - грузины, как и русские, разные бывают, - не обижайся и ты!.. Тебя здесь всегда любили и любят по-прежнему!.. Рад снова видеть тебя в Грузии - твое здоровье!

Слова Додо Алексидзе заставили задуматься. А ведь действительно, я не был в Тбилиси больше десяти лет! Грузинские кинематографисты оказали тогда честь, пригласив меня, русского артиста, участвовать в празднике грузинского кино, гостеприимно, широко и торжественно отмечавшего в Тбилиси свое пятидесятилетие.

За эти годы по всем экранам страны прошло несколько моих картин, имевших успех у зрителей, - я стал популярным артистом, меня приглашали всюду, я побывал с творческими вечерами во всех уголках России, и не единожды... Облетал и объездил весь Советский Союз, все союзные и автономные республики... И только в Грузию, которую люблю с детства, где у меня столько близких друзей и знакомых, куда по первому зову всегда с радостью стремлюсь, почему-то ни разу не был приглашен за все эти годы... Мне захотелось восстановить в памяти те далекие дни, попытаться понять причину.

Грузины, пригласив меня тогда на торжества, настоятельно просили прилететь за несколько дней до открытия на генеральную репетицию торжественного концерта, в котором предполагали и мое участие. На худой конец, просили быть хотя бы к "сдаче" концерта (цензурный просмотр), тогда это считалось обязательным.

Открытие юбилейных дней планировалось провести в самом большом зрительном зале Тбилиси - в зимнем Дворце спорта.

К сожалению, прилететь в Тбилиси заранее, как было условлено, я не смог, появился лишь в день премьеры. Точнее: только под вечер, буквально перед самым началом, когда уже звучали протокольные казенноторжественные речи начальства.

По режиссерской задумке постановщика концерта, известного грузинского актера и спортивного комментатора Котэ Махарадзе, сценарий моего участия выглядел так.

Мне следовало переодеться в милицейский костюм лейтенанта ГАИ, из фильма "Берегись автомобиля", сесть на мотоцикл, проехать через зрительный зал Дворца спорта, выехать на сцену, заглушить там мотоцикл и ждать, когда за рулем автомобиля "Победа" моим же маршрутом на сцене появится сначала Лейла Абашидзе в образе "Стрекозы" из одноименного фильма, а вслед за ней на вороном коне и звезда грузинского кино - Отари Коберидзе, в роли Махмуда из фильма "Мамлюк".

В заключение этого "Парад-Allez" мне надлежало подойти к микрофону и от имени артистов России поздравить своих коллег, грузинских артистов, а заодно и зрителей, со славным юбилеем.

Все это успел сообщить мне запыхавшийся Котэ Махардзе по пути к месту нашего "старта". Наскоро проинструктировав, что, где и когда, приказал слушаться во всем Лейлу и Отари и убежал на сцену, традиционно пожелав всем троим ни пуха ни пера...

Задача, в общем-то, не ахти какой сложности при наличии одной-двух репетиций, учитывая, что имеешь дело с техникой... Но о репетициях не могло быть и речи!.. Некоторые сложности возникали и по части приветственных слов: честно говоря, ораторствовать я не мастер, - речи всегда давались мне с трудом... При одном сознании, что предстоит выступать, безнадежно терял покой и сон, сутками мучаясь в поисках "изюминки" предстоящего выступления.

В этом смысле меня восхищал коллега по театру Ростислав Янович Плятт удивительный человек!.. Ему, например, никакого труда не составляло говорить без всякой подготовки, на любую тему, сколько угодно времени и всегда блистательно!..

В этот вечер, из-за отсутствия времени, всё происходило наспех, импровизационно... Милицейский костюм оказался для меня мал, пришлось довольствоваться одной фуражкой. Хозяин - настоящий автоинспектор ГАИ - в эти предстартовые минуты торопливо наводил марафет на мотоцикл, оглаживая тряпкой его дряхлое пенсионное тело (общая черта милицейской техники).

Поступила команда приготовиться к старту. Официальная, торжественная часть заканчивалась.

Дальше, на удивление, все происходило как по писаному.

По условленному сигналу я дал газ своему "долгожителю", лихо промчался через весь зрительный зал и выскочил на сцену, щедро распылив по пути остаточные продукты этилированного бензина и солярки . Глушить мотоцикл не понадобилось, он замолк сам.

На сцену, вслед за мной, выскочила на "Победе" Лейла, добавив к этилированным запахам и свою долю - "Победную"...

А когда прискакал и красавец Отари, вороной конь которого повел себя на сцене не совсем прилично, восторгу зрителей не было конца... Я переждал шум, дождался, когда зал утих окончательно, и подошел к микрофону.

Я надеялся, что давняя любовь к грузинскому кинематографу выручит меня, окажется союзником, поможет в нужный момент родиться нужным словом, и я не ошибся, слова нашлись!..

Многие подмечают схожесть грузинского кино с итальянским. Действительно, их роднит многое. Прежде всего - и то, и другое - кино хорошее. И даже очень хорошее - доброе, демократичное, талантливое!.. Пронизанное человеколюбием, верой в жизнь! Мудрость грузинских картин, их художественная прелесть и обаяние в самобытности, в присущем этому талантливому народу, рожденному на склонах хмельных виноградников юга, в божьей благодати экзотического Кавказа, жизнелюбии и юморе.

Вопреки печальной склонности советского кино последних десятилетий к унификации, к верхоглядному подражательству не лучшим образцам коммерческого кино Европы и Америки, к космополитизму, - грузинский кинематограф сохранил свое национальное лицо, поэтому он жив-здоров и по-прежнему самобытен.

Свои мысли по этому поводу я и высказал зрителям праздничного Дворца спорта. Речь имела успех. Мне шумно аплодировали.

Мой учитель, Сергей Аполлинариевич Герасимов, почетный гость юбилея, встретив меня позже за кулисами, сделал комплимент: "Ну ты просто златоуст, Жора! Не ожидал... Красиво выступил, молодец!"