В Вересаев - Сестры

Юрка вытянулся на траве, лицом кверху.

- Ой, считайте меня уже сейчас убитым! Шурка, накрой меня моим боевым плащом! Из-за кустов донеслось:

- Товарищи! Бой начинается!

Вскочили, смеясь и остря. На пне, с листом бумаги и карандашом в руках, сидел Черновалов, подле него Бася и толстый из райкома. По обе стороны Черновалова, лицом к противнику, расселись сражающиеся взводы. Во главе первого сидел Оська, во главе второго - Лелька. Вокруг кольцом теснилась публика.

Черновалов скомандовал:

- Первый взвод, начинай! Задавай вопрос. Задали такой:

- На каком месте по окончании пятилетки будет стоять СССР по добыче угля и чугуна?

Лелька быстро оглядела своих, прочла в глазах Кати Чистяковой, что та готова ответить.

- Катя, отвечай!

- По углю на третьем месте, по чугуну - на четвертом.- На той стороне раздались смешки.

- На-о-бо-рот!

Катя страдальчески сконфузилась.

- Ах, господи! Перепутала!

- Господь тут ни при чем, кстати, его даже и не существует. Судья объявил:

- Ранена.

И сделал отметку на листе.

Спрашивали: на сколько вырастет за пятилетку наш транспорт, сколько миллиардов киловатт-часов будет давать страна в конце пятилетки. Девушка из отряда Оськи ответила, серьезно глядя:

- К концу пятилетки Союз наш дал двадцать три миллиарда киловатт-часов.

Черновалов улыбнулся.

- "Дал"... Погоди еще: "даст".

- Да, да! Даст!

Задали еще несколько подобных вопросов. Черновалов поморщился, почесал переносицу и сказал:

- Товарищи, все это, конечно, хорошо, но ведь цифры запоминать - дело памяти. А главная задача политбоя - выявить политическое понимание участников, уяснение ими себе задач пятилетки, ее путей. Не будет ли вопросов пошире?

Лелька перешепнулась с Лизой Бровкиной. Лиза задала вопрос:

- Какой основной смысл пятилетнего плана? Оська взглянул на Ведерникова.

- Афонька, отвечай!

Ведерников смутился и сказал сурово:

- Не понимаю вопроса.

Лелька мягко и предупредительно стала объяснять:

- Что будет от осуществления пятилетки,- просто, скажем, получится увеличение продукции во столько-то раз, или ее осуществление будет иметь более широкое значение?

- Ага! - Ведерников откашлялся,- Значит, первое: из аграр-но-индустриальной страны - в индустриально-аграрную переделается. Вот! А потом еще. Главный смысл, понимашь,- мы тогда докажем капиталистическим странам, какая у нас силища,- значит, у государства, так сказать, которое есть социалистическое.

Ребята из вражеского взвода засмеялись.

- Что за "силища"?.. Ха-ха! Уби-ит!

Ведерников самолюбиво вспыхнул. Черновалов сказал веско:

- Остался в строю... Следующий вопрос.

Следующий вопрос Лелькину взводу был: какие трудности встретятся нам при осуществлении пятилетки? Лелька сказала:

- Юрка!

Юрка подумал, потом, путаясь, начал:

- Несознательность рабочих, если будут, значит, мало помогать. Это одно.

- Второе?

Юрка сверкнул улыбкой.

- Подождите, подождите, дайте подумать! Да! Главное, значит, что трудно будет с орудиями производства, капиталистические страны будут мало помогать, то есть, значит, мало будут стараться прийти на помощь. А у нас у самих,- он сморщился, припоминая трудное слово,- у нас... технико-экономическая отсталость страны.

Черновалов спросил:

- Всё?

Юрка подумал и ответил:

- Всё.

Ведерников нетерпеливо вмешался:

- А внутри партии правые - не дают, что ли, трудностей?

- Товарищ, не вмешивайтесь... Ранен.

- Ага!

- Ступай на перевязку! - засмеялся Шурка Щуров и за ноги потащил лежащего Юрку в кусты к Камышову. Оська, хитро улыбаясь, задал вопрос:

- Какие изменения в план пятилетки внесли Совнарком и ВЦИК?

Черновалов сурово оборвал:

- Холостой выстрел.

- А-а, кружковод! А еще начальник взвода!

- Эй, холостой! Надо тебя женить!

Бой разгорался. Падали убитые и раненые. Лелька руководила своим взводом, назначала отвечать тому, кто, думала, лучше ответит. А украдкою все время наблюдала за Ведерниковым во вражеском взводе. Она было позвала его в свой отряд, но Ведерников холодно ответил, что пойдет к Оське, и сейчас же от нее отвернулся. И теперь, с сосущей болью, Лелька поглядывала на его профиль с тонкими, поджатыми губами и ревниво отмечала себе, что вот с другими девчатами он шутит, пересмеивается...

Из Лелькина отряда задал вопрос татарин Гассан в зеленой тюбетейке:

- Что будет с кулаками, когда колхозы охватят все сельское хозяйство?

Оська кивнул беловолосой дивчине с наивно поднятыми бровками. Она сказала:

- Повтори вопрос.

Гассан смешался, потом засмеялся. Вытащил из кармана бумажку, которую было спрятал, и стал читать. Захохотали.

- Э, брат! Не в голове вопрос носишь, а в кармане!

- Значит, что будет с кулаками, когда колхозы охватят все сельское хозяйство?

Девушка еще выше подняла брови.

- Кулаки... ну, умрут.

- Как же это они умрут, интересно!

- Ну, расслоятся. То есть - рассосутся. Гассан протянул:

- Рассосись сама... Угробил я тебя!

Бой подходил к концу. Задал вопрос Ведерников:

- На осуществление пятилетнего плана требуется, понимашь, по расчету пятнадцать миллиардов рублей. Откуда, так сказать, мы можем добыть эти средства?

Лелька взялась ответить сама. Она над этим вопросом думала и проработала его. Ее охватил хорошо уж ей знакомый сладкий страх, когда нужно сказать что-нибудь ответственное. И она начала:

- Конечно, нельзя рассчитывать добыть такие огромные вложения из налогов и вообще из бюджета. Эти вложения может дать только сама промышленность. Каким образом? Путем накопления средств в ней же самой. Для этого нужно прежде всего понизить себестоимость промышленной продукции, по крайней мере, на тридцать процентов, а для этого необходимо повысить производительность труда в невиданном размере. Знаете, на сколько? На с-т-о д-е-с-я-т-ь процентов! Ребятки, вы понимаете, что это значит? Это значит: социалистический строй к нам не придет н-и-к-о-г-д-а, если сами мы, рабочие, если сами мы не станем гигантами, если не поднимем на плечи тяжесть, которая изумит весь мир!

Положительно, из Лельки вырабатывался очень неплохой агитатор. Школьный ответ превратился у нее в зажигающую речь, и ее с растущим одушевлением слушали не только участники боя, но и рабочая публика, остановившаяся поглядеть на бой. Сила речей Лельки была в том, что никто не воспринимал ее речь как речь, а как будто Лелька просто высказывала порывом то, чем глубоко жила ее душа.

- Вопрос стоит прямо и ясно: только напряженность и добросовестность нашего труда сделают возможным построение социалистического общества. А между тем в нынешнем, в первом году пятилетки мы уже имеем недовыполнение: заработная плата выросла больше, чем предполагалось по плану, а производительность труда не достигает намеченной степени... Какой позор! Какой позор! Мы рабочие - из-за нас план может не осуществиться! Рабочие всего мира с замирающим сердцем следят, сумеем ли мы создать новую жизнь, сумеем ли проложить путь туда, куда до сих пор путь считался совершенно невозможным. И вдруг окажется: нет, не сумели! Были такие возможности, каких ни у кого никогда не было, и - не сумели! Вы понимаете, какой это позор и какой ужас! И как в такое время могут находиться товарищи - р-а-б-о-ч-и-е! - которые думают только о рубле, которые боятся только одного,- как бы им не накрутили нормы!