Г Владимов - Шестой солдат

Афина (стучит копьем). Ты превышаешь свои полномочия. Тебе не дано знать о будущем. Это не дано и нашему отцу, Громовержцу.

А р е с. А цыганкам - дано? А вшивым политикам? А вот набираются нахальства и предсказывают. Иногда сходится, чаще всего - нет. Однако никто с них потом не спрашивает.

Афина (печально). Что делается у тебя под медной каской! Сплошной мрак, довольно фанаберии - и ни одной конструктивной мысли. Скоро три грации превзойдут тебя интеллектуально. А у них, как ты знаешь, ума от одной курицы на троих.

А р е с (хватаясь за дротик). Я попрошу, мадам...

А ф и н а. Не гложет тебя, что еще ни одна из твоих побед, самых блистательных, никого не осчастливила? Но только моря слез затопляют былые траншеи. Но только проклятия и проклятия на твою шлемоблещущую голову.

Арес. Мы сейчас доберемся до сути, любимая дочка Зевса. Ну, ясное дело, все клянут Ареса. На него можно все списать. Арес не дал расцвести талантам, прервал великие жизни, растоптал трепетные любови... Какая чепуха! Чушь собачья! Я только всех расставляю по своим местам. Да если б не я и не мой меч - откуда знать твоим смертным сестрам, каких мужчин им любить? Они же повыскакивают за распоследних хлюпиков, - можно себе представить, какое будет потомство! А мужчинам - как отличить истинную любовь от игры дешевых комедианток? Не моя вина, что смертные так устроены, но если им ничто не угрожает - жизнь для них теряет цену. Утрачиваются критерии, мужчины перестают быть мужчинами, женщины - женщинами. И не потому ли они так несчастны? Они клянут жизнь, стонут от ее тяжести и сами на себе завязывают узлы, из которых не знают, как выпутаться. А в войну они чувствуют локоть соседа, они видят врага и цель и если умирают - то с верой, что дело того стоило. И все узлы развязываются так! (Взмахивает мечом.)

Афина. Постой... С чего ты взял, что они все несчастны?

А р е с. Мы проходили через этот город... Я только и слышал - жалобы. Такое унылое население! Его бы выкосить наполовину, а лучше на две трети город только повеселеет.

Афина. Что ты мог слышать - когда уши забиты вечным грохотом? Хочешь я покажу тебе их всех? Порази любого, кого сочтешь несчастным.

А р е с. Покажи мне жениха, не ставшего мужем! Покажи несостоявшегося тестя!

Афина гладит сову. Появляются Жених и Отец Анджелы.

Ж е н и х. Я вам так этого не оставлю. Я в это дело столько души вложил, а ваша Анджелка меня на весь город ославила. Могу я это перенесть? Не-ет, я на вас определенно "народных мстителей" напущу!

О т е ц. В тюрягу меня упечешь - за твои же махинации?

Ж е н и х. А это еще доказать нужно. Ничего, пусть вам Анджелка передачки поносит.

О т е ц. Да ведь я помру в тюряге, я ж старик.

Арес над ними заносит меч.

Жених. А что делать, папаня? Морально она меня убила. Должен я как-то эту занозу вынуть?

О т е ц. Э! И пускай помру. Зато уж насмеюсь - как тебя кибернетик разыграл. За дочку порадуюсь - тебе, упырю, не досталась!

Жених. Вон как заговорили! Так я вам на это - и хорошо, что я с вашей Анджелкой не спутался. Нашли дурака - объедки чужие подбирать! А она еще пожалеет, я в Париже консулом буду, в Рио-де-Жанейре - послом...

Арес (опуская меч). Будет...

Ж е н и х. Я еще сам не знаю, в какие большие люди выйду. Но ваш кибернетик еще у меня на ковре настоится! У меня звезда счастливая!

А р е с. Убери!

Афина гладит сову. Отец, напевая, уходит в одну сторону. Жених, насвистывая, в другую.

Афина. Еще хочешь?

Арес. Еще!

Появляются Крестьянин и Дежурный в красной фуражке.

Крестьянин. Об чем запечалился, Ваня?

Дежурный. Эх, Проша! Ведь он, солдат, правильно линию гнет. Я и сам замечаю - все больше робеть стал. Ведь мог я вполне до Приморского состав пропустить.

Крестьянин. Ну да, а если б крушение?

Дежурный. Откуда оно? Риску не было ни малейшего. Так кто я теперь? Перестраховщик. Кто виноват, что график нарушился? Раньше говорили стрелочник виноват, а теперь автоматика - значит, диспетчеру будут хвоста рубать. Несчастный я человек!

Арес поднимает меч.

Крестьянин. Ну, ты, однако, утешься, Ваня. Солдату службу ты облегчил. Тебе и на том свете зачтется.

Дежурный. Вот тоже. Сделаешь другому облегчение, а он тебе же свинью подложит. А у меня этих выговоров в приказе - что у тебя волосьев на голове.

Крестьянин. А у меня их и нету, Проша. (Снял картуз.) Чисто!

Дежурный. Где ж ты красоту растерял, Проша?

Крестьянин. Э, рассказывать - это надо еще две пол-литры брать.

Дежурный. Тоже тебе свинью подложили?

Крестьянин. Как это ты угадал? Точно, свинину. Другие стрямкали, а меня под закон подвели. Ну, искупил, а теперь-то чего? Радоваться надо - могли же и больше дать.

Дежурный. Проша! Вот честно говорю - я тебя уважаю!

Арес (опустил меч). Убери.

Крестьянин и Дежурный уходят, обнявшись, поют на мотив "Камышей":

Нас оставалось только трое

Из восемнадцати ребят...

Идет Парикмахер, держа в одной руке стул, в другой - фен. Навстречу, тасуя карты, Цыганка.

Цыганка. Красивый, но седой, дай судьбу погадаю.

Парикмахер. Дама, это прекрасно, что вы мне встретились! Фен германского производства! Из всей этой истории я извлек самую большую ценность. Прошу обновить, дама. Вы будете сидеть совершенно спокойно.

Цыганка. Лучше не надо. Я сглазить могу, клиентки к тебе не пойдут.

Парикмахер. Дама, я профессионал, я теперь войду в сильнейшую пятерку по области.

Цыганка. А то я не профессионалка! В позапрошлую субботу солдатику одному нагадала - все кончики сошлись. Сама удивилась!

Парикмахер. Скажите, а как вы повышаете свою квалификацию?

Цыганка поманила его. О чем-то шепчутся.

Афина. Подойди, цыганка. Ты вправду считаешь - все вышло по-твоему?

Цыганка. А то нет? Характер же он не переменит, а у нее - тоже самолюбие. Теперь их только Бог сведет. Тем более у него маневры начались, где ему про любовь думать!

А ф и н а. Ступай, цыганка.

А р е с. И не болтай про маневры.

Парикмахер (Афине). Простите, дама, это у вас парик или шиньон?

Афина (сняла шлем, тряхнула головой). Это у меня от Бога, цирюльник.

Парикмахер. Просто не верится! И какой современный стиль! Дама, умоляю вас - берегите такое сокровище. Никаких щипцов, ни бигудей, только массаж на ночь и по утрам щеткой.

Афина. Знаю. Ступай, цирюльник.

Парикмахер (вернулся). А самое зло - это краска "Гамма". И лондатон!

Афина. Ступай, ступай...

Парикмахер и Цыганка уходят.

А р е с. Кого ты мне показываешь?

Афина. Гадалку и цирюльника. Самые жалкие из смертных. Кого бы ты еще хотел увидеть? Эту дурочку, что отчасти похожа на меня?

А р е с. Не видал я блаженных! Они перманентно счастливы.

Афина. Или, может быть, капитана, имеющего некоторое сходство с тобой? Ему так хотелось отличиться!

А р е с. С твоего разрешения, он уже - майор. Вчера подписан приказ.