Шломо Вульф - Эпикруг

"Здесь сдается квартира на съем?"

"Вы ошиблись, товарищ. Может быть, двумя этажами ниже. Там тоже живут наши..."

"Отлично, - командовала Лена, свесив голову с крыши над балконом. - Мы отсюда запросто слезем на балкон, когда старуха куда-нибудь пойдет."

"А если она не одна?" "Я снова спрошу о квартире на съем."

Старушка действительно довольно шустро прошаркала через жуткий двор к улице, ведущей на рынок. Лена сбежала к двери, долго звонила, а потом впорхнула на крышу: "Никого..."

Ржавый шток старой телеантенны, к которому привязали веревку, казался надежным. Илья подергал конец и, стараясь не смотреть на асфальт в пропасти двора, спустился на чужой балкон, замирая от стыдаи страха. Дверь в квартиру была по-летнему распахнута.

В захламленной комнате стопками лежали у стен бесчисленные папки с чьими-то трудами, какие-то образцы-приспособления. Бедность сочилась изо всех углов. Это еще больше ожесточило Илью. Сзади что-то звякнуло. Илья содрогнулся всем телом и по-звериному выгнулся назад. Старуха-процентщица... свидетель...

Это была Лена. "Ты что! - задохнулся он. - Так рисковать... А если бы сорвалась?.. И как ты заберешься обратно?"

"Нашел?" "Тебе велено было следить за старушкой..." "Старухи быстро не ходят. Поищем вместе. Ого, сколько наворовали... Папа, тут что-то вроде сейфа. Может быть твое тут?" "Так ведь заперто..." "А это на что?"

Лена вставила в дверцу шкафчика стамеску и стукнула молотком.

"Дай я..." Илья принялся отсекать защелку замка.

Страха и стыда больше не было. Они пришли не за чужим! Дверца с грохотом отскочила, и он тотчас увидел свои папки и препарат в ампулах...

Возвращенное имущество было тотчас погружено в мешочек. Лена выглянула с балкона и отпрянула: "Папа, по-моему, это они..."

Илья метнулся к окну.

Двор пересекали двое дранных молодых людей в одинаковых мятых плащах. Они что-то лихорадочно орали по-русски друг другу, обильно матерясь и размахивая руками. Как только представители "фирмы Репы"скрылись в подъезде, Лернеры выскочили на балкон. Лена не могла сама подтянуться по веревке на своих слабеньких руках. В конце концов, Илья сначала забрался на крышу сам, велел девочке обвязаться за талию и втащил ее за судорожно протянутые руки за карниз. Какое-то время она лежала щекой на птичьем помете на самом краю, отдуваясь и вдыхая застарелую пыль. Ноги девочки в мокрых стоптанных туфлях свисали над балконом и бездной ниже его.

Раздраженные голоса и звук открывющейся в подъездедвери заставили отца и дочь вскочить, сбежать по лестнице с ненужным грохотом и истерическим диким смехом,вылететь на переполненный прохожими узкий тротуар улицы Яффо, чуть не под пронесшийся автобус.

Лена продолжала бежать, грациозно откинув голову и демонстративно вытянув перед собой драгоценный мешочек. Илья с бесконечным "слиха" лавировал за ней, едва не сбивая с ног ортодоксов в черных всепогодных плащах и шляпах.

Вдруг пошел сильный дождь, улица распустилась зонтами.

Когда двое молодых людей выскочили из подворотни, они могли увидеть только два незнакомых зонта в море других... 3.

"Мне не верится, - без конца повторяла Женя. - С крыши? Среди бела дня? Со взломом? Нет, мы тут точно не пропадем!.."

Телефонный звонок заставил всех вздрогуть и уставиться на Влада, взявшего трубку. "Да. Можно, почему нет? Вас, Илья."

"Это говорит Володя Репа, - раздался сладкий, но прерывающийся, словно плачущий голос. - Я говорю с доктором Лернером?" "Да." "Простите, это не ваша дочь приходила к нам вчера под предлогом поиска квартиры?" "Не понимаю..." "Ах, вы не понимаете!.. Имейте в виду, моя мама ее хорошо запомнила! И мы в демократической стране, а потому..."

"Репа а Репа, - весело сказал Илья. - Ты меня хорошо слышишь? Тогда иди ты... знаешь куда, ворюга!" "Илья!!" - ахнула, схватившись за виски, Женя.

"Грубость вам не..."

Илья бросил трубку и вернулся в их комнату, весь дрожа. Телефон снова подскочил от резкого звонка.

"Какой Лернер? - услышали они голос Влада. - Ошибаешься, бля. Никакой Лернер тут не живет и никогда не жил. Кто-кто? Друг мой говорил. Мы тут второй день квасим. Ну, он же тебе дал точный адрес доктора Лернера. Как не дал? Я сам слышал, он же сказал: иди ты, Репа, прямо нахуй - и главное никуда не сворачивай. Повторить, козел? Откуда мне знать? Он всех ворюгами в этой блядской стране считает. Ты что ли не ворюга?"

"Ничего вам не грозит, - успокаивал Влад, когда все трое пропустили по третьей рюмке "Казачка" по цене лимонада, но лучше русской сивухи. Предположим, она Лену запомнила. Предположим. И что? Вы хотели снять квартиру в Иерусалиме. Это запрещено? Нет. Потом ни на какую на крышу не лазили и к Репам не спускались, что они выдумывают? Кстати, а как он сам в полиции объяснит, почему папки с твоим именем оказались у него в сейфе без твоего спросу. Ни в жизнь не сунется он в полицию, блефует. Что за шум? Тревога?"

"Наливай, - сказала Женя и икнула. - За смерть наших врагов! Унутрянных и унешних."

В хедер-атуме привычно орала и какала с перепугу маленькая мутант-Арина, суетились Лена и Варя, подкладывая под дверь последнее достижение лучшей в мире сионистской военной технологии против советских ракет на вооружении арабского мира - мокрую тряпку. А трое бывших советских евреев от всей души пели совершенно неуместную в Израиле песню: "Вот кто-то с горочки спустился... На нем защитна гимнастерка... она с ума-а меня свяде-от!.." 4.

В Иом-Пурим, праздник смерти наших врагов, Израиль праздновал победу дружеского оружия. Саддам, наигравшийся ракетами по соседним странам, но недоразгромленный, пошел на мировую, так и не дождашись "страшного ответа" от впервые безнаказанно выпоротого, а потому никому в арабском мире более не страшного Израиля.

Комнату-"бомбоубежище" разгерметизировали, противогазы запихнули подальше до худших времен. В печати появилось сообщение, что все они вообще оказались бракованными. Так что единственным средством против атаки Ирака оказалась мокрая тряпка. Но ее тоже как-то не сохранили.

Можно было жить дальше. Открылись, наконец ульпаны, появилось какое-то подобие абсорбции - интеграции в новую жизнь хоть с чьей-то помощью. Начались уроки и домашние задания - на старости лет-то. Появились первые признаки комплекса неполноценности доктора Лернера, плохо усваивающего язык. Появились "прогулки добытчиков", когда, гуляя по богатым кварталам, Лернеры обнаруживали у мусорок пакеты с такими вещами, выстиранными, выглаженными, какие на родине можно было купить только уморяков за цену, соразмеримую с месячным зарабоком доктора наук. За месяц в новой стране они привыкли к неожиданным находкам, тащили километрами то трехногое кресло, то стол наконец-то для Ильи.

И вот, гуляя по горной дороге-улице с красивым именем Стелла Марис, ониобнаружили в зарослях над самым обрывом непостижимым образом именно здесь кем-то выброшенный двухспальный матрас. Илья и Лена долго лазили в красной грязи, освобождая его от вцепившихся веток, пока Женя на дороге тревожно озиралась на проносящиеся автомобили.