Михаил Бобров - Осень в Ирбиссангине

А вот осень... Осень есть время глаз. Время молчания, рассматривания, размышления. Что тут скажешь? Время Золотого Ветра - сказочные короли одевают короны из листьев и красных ягод; а сказочные красавицы... Кто не видал Осеннего Праздника на Левобережье, где половина девушек в платьях из кленовых листьев, а вторая половина - в платьях из листьев березовых, тот ничего не видал, и словами тут уж точно не поможешь. Нету слов для описания осени в Лесу!

Так что осень в Ирбиссангине тоже описать не получится. Две недели корпус "Токисса" таскает на перевал камни и бревна, строит стены, режет дорогу рвами... Тавр Тесло из рода Краанов Лаак-Хаарских, строитель в пятом поколении, распоряжается возведением стен и вообще фортификацией; под его руководством обрушили гордость Колючих Краев - Хрустальные Ворота в ущелье Норад, которые пятью годами прежде Тавр же и строил. По утрам на лужицах лед, к полудню вновь тепло по-летнему и боли в сердце будто бы поменьше. Вечером свободные от дежурства идут в городок Крайнен у выхода из долины Ирбиссангина, и там прогуливают деньги и время кто как умеет. Теперь каждый день жизни для корпуса и для горожан (в особенности для тех, кто хоть что-нибудь продает солдатам) несомненный подарок, так что его завершение отмечается с полной выкладкой. А утром маги подымают народ на ноги десятками и сотнями. Половина Ковена только и готовит лекарств, что от похмелья.

Вторая половина Ковена собирает сведения о подходе Фрогмена. Кто умеет колдует, кто выдохся или устал, или не вышел уровнем - размечает карты и втыкает в них иголки с ярлычками: "Новерн", "Филхолм", "Карс" - города, откуда выходят колонны. У Фрогмена много войск, и он гонит их к перевалу. Громадная армия забила все дороги, чем ближе к горному проходу, тем меньше остается места, тем медленнее передвижение, тем плотнее сбиваются солдаты Фрогмена. Грифоны уже пытались закидывать их сверху чем-нибудь пакостным, но грифонов у нас немного, куда меньше, чем у Фрогмена арбалетчиков. Так чтобы зря не терять преимущество в воздухе, грифоны ограничиваются разведкой; иногда схватываются с летучими тварями Фрогмена. Выходит по-разному, но в целом в воздухе грифоны Леса выигрывают.

А на земле перспективы гниловаты. Все полтораста тысяч разом в перевал не пролезут; но это огромная сила, я даже не могу сказать, наберется ли в Лесу столько населения, сколько Фрогмен гонит одних солдат. Чтобы отбиться, нам надо укладывать пятнадцать к одному, а это с военной точки зрения явная ерунда. Не бывает таких соотношений в потерях. Хорошо, если удастся заткнуть перевал всеми нашими раскопками и стенками, но у них есть маги; да и простых осадных орудий наверняка избыток. Обычно от превосходящего противника отсиживаются за крепкой стеной; но уж очень много у Фрогмена солдат. Пожалуй, если каждый их них неделю покидает в нас шапками, с головой зароемся, груда наберется достаточная. Для них и тысяча - не потеря; для нас сотня - тяжелый урон. При таком раскладе им и стену ломать необязательно - подождут, пока Лес надорвется нас кормить, и возьмут теплыми, разве что полуживыми от голода, да ведь им так только к выгоде. Наша армия слишком велика для обширного, но малонаселенного Леса, а армию Фрогмена кормит весь материк Черного Короля. Легендарный он там или нет, а солдаты его от голода что-то не разбегаются.

Так что судьба наша - у кого на ладони, у кого в ножнах.

***

Медведь завернул свиток и некоторое время наблюдал, как тот катится по столу.

- Какие-нибудь еще новости от него были? - спросил он.

Колдунья пожала плечами:

- Никаких.

- Слог неплохой, - медленно проговорил медведь, - Может быть, еще что-нибудь напишет. Девушка у него есть?

- Есть, я ее видела.

- Ну и как?

Колдунья фыркнула.

- Как обычно.

- Кто мы такие, чтобы судить, - рыкнул медведь, - Его выбор.

- Ага. Сами напали, сами и спасайтесь.

- А она что - такая? - медведь оскалился. Колдунья тряхнула головой, чтобы ее каштановые волосы покрасивее рассыпались на плечах, и подумала: "Сердится он или улыбается?"

- Ты сейчас сердишься или улыбаешься?

- Сердито улыбаюсь. Так какая она?

- Она чуть было к нему не уехала. На наше счастье, снегопады уже закрыли все дороги.

- Чем бы не закончился Ирбиссангин, последствия скажутся только весной... - задумчиво пробормотал лохматый маг, - Я пойду в Лабиринт, новости узнаю. А ты, наверное, разыщи девушку. Она сильно пыталась уехать?

- Она только один раз спросила, и когда ей ответили, что перевалы закрыты, больше ничего не пыталась сделать. Не рвалась, в истерике не билась, сокровищ не предлагала... И вообще, как-то она очень уж осторожно себя вела... О елки точеные! - женщина смущенно поглядела на медведя, тот ехидно - теперь в его улыбке сомнения не было, - оскалился:

- А интересно, внук у тебя будет или внучка?

Но женщина не ответила. Она одним быстрым движением схватила маленький изящный жезл с полки, рванула с вешалки плащ и исчезла в дверях. Медведь посмотрел ей вслед и некоторое время думал о ее сыне - своем ученике. Отца этого парня медведь никогда не знал, поскольку волшебница так и не пожелала его назвать. На людей это произвело какое-то малопонятное магу впечатление, но в людях маг разбирался слабовато. С ежом или грифоном он бы договорился быстрее. Так что значения этого отказа он тогда не понял, а когда сообразил, то парень уже выучился, уже прошел выпускное испытание, уже ушел в свое первое лето... И там, видимо, хорошо себя зарекомендовал, раз Опоясанный Колючих Краев пригласил его в действующую армию.

Но теперь и этой женщине, и женщине ее сына будет чем лечить одиночество. Насколько медведь мог понимать, к своим и чужим детям человеческие женщины относились очень серьезно.

Он поднялся и вышел в ту же дверь; магия дверного замка была такова, что снаружи двери видно не было, а просто стена и стена. Вдоль этой стены медведь вышел в Общий Зал, оттуда через галерею на обзорную площадку, затем по лестнице в Большой Зал, а потом в огромные ворота, и наружу, в метель, привычно зажигая перед собой магическую стрелочку - указатель нужного направления. Следуя ее движениям, он пересек широкий внутренний двор Магистерии, поднялся на крыльцо Лабиринта, отряхнулся, убрал указатель, глубоко выдохнул и вошел в левый коридор.

Вообще Лабиринт состоял из двух главных частей. В правой тренировались в заклятиях, в левой творили заклятия всерьез. Все предметы, коридоры, комнаты Лабиринта в двух сторонах выглядели практически одинаково. Только в правой, учебной, части, вместо некоторых уникальных магических вещей стояли очень похожие имитации. Чтобы последствия чьей-нибудь неудачной тренировки не вырвались наружу, левая часть Лабиринта держала правую в защитном куполе.