Семен Бронин - История моей матери

Мэрия Сен-Дени кишела людьми - здесь все бурлило и кипело. Арестовали мэра, грозили посадить других - было от чего придти в движение. Импозантное, выстроенное в конце века ложноклассическое здание с вполне буржуазными колоннами, решеточками и балконами нестройно гудело внутри и до неприличия часто хлопало и визжало дверьми снаружи. Они прошли к Дорио: он занимал самый большой кабинет, где принимал иной раз высоких посетителей. Дорио кипел и бурлил, как сама мэрия. У него были сложные отношения с Вильмореном. Одно время Дорио сам хотел занять его должность, но этому воспротивилось Политбюро, не желавшее видеть его облаченным в еще одну почетную мантию. Тогда в выборные списки ввели заместителя мэра Корбулона, который, по замыслу Дорио, должен был стать в мэрии его рупором и глашатаем, но Вильморен не думал уступать пальму первенства и, воздавая должное Дорио, не захотел угождать его представителю. Но теперь, когда за решетку угодили оба, и Вильморен и Корбулон, все было забыто: общая угроза сплачивает рабочих и заставляет на время забыть прежние разногласия.

На высоте революционной волны Дорио вырастал из тесных одежек и обнаруживал свойства прирожденного вожака и главаря стаи. Русские товарищи, больше всего ценившие в рабочих руководителях способность именно к такому перевоплощению, предпочитали его поэтому другим и сохраняли в обойме, несмотря на все его, тоже врожденные и неустранимые, пороки и недостатки. Они вообще никак не могли решить, кого поставить во главе французского рабочего движения, интриговали, меняли вождей по своему усмотрению, и отчасти поэтому среди коммунистов было так много свар и раздоров. С Дорио они, забегая вперед, крупно ошиблись.

- Дуке прибыл? - Дорио мельком взглянул на прибывших, угадал их настроение, стал насмешничать: - Что приуныл, Дуке?

- Да вот велено заводы и фабрики поднимать,- как умел, защитился он.- А какие заводы у нас в округе? Мулен-Руж если только.

- Почему? У вас авиационный есть - у тебя под боком. Был там когда-нибудь?

- Туда не пускают, Дорио. Как на военную базу.

- Я знаю. И ты приехал к нам - подымать королей в нашей Базилике? Давай в самом деле в Базилике штаб восстания разместим,- предложил он Фоше.-Повесим там красный флаг? Прямо над могилами?

- Над могилами - это чересчур,- сказал Фоше: он был для Дорио как бы ангелом-хранителем, предостерегавшим его от чересчур буйных речей и поступков.- Могут понять неправильно.

- Ну над портиком! Не в этом дело! Лишь бы висел: он на них как красная тряпка на быка действует. Что испугались?! - обратился он к Дуке и, поскольку тот замялся, ответил за него: - Камерной параши? Так она ничем не хуже ваших отхожих мест! Им, думаете, сейчас до этих пустяков: повесим мы флаг или не повесим? Когда они ва-банк пошли! Они будут сажать, не спрашивая за что! Если мы их бояться начнем! Страх последнее соображение отнимает. Знаете, как Мориса поймали? Нет?..- Он засмеялся нахальным юношеским смехом.- Залез в платяной шкаф к хозяину кафе! Ей-богу не вру! Его оттуда еле вытащили: вцепился в хозяйкины платья! Она еще ему счет представит!

- Если это так,- сказал Дуке под впечатлением услышанного,- его нужно под партийный суд отдать.

- Так и передать? - не без яду в голосе спросил Дорио. - Девятый район, скажу, настаивает на трибунале... Не до того сейчас. Не до судебных разбирательств. Поедем на заводы - подымать рабочих.

- Пришло такое распоряжение,- подтвердил Дуке, уже поняв, что погорячился с повесткой на судебное разбирательство.

- Распоряжение! - передразнил его Дорио.- Отсюда оно и пришло! Из этого кабинета! На телефоне же не видно, кто звонит! Некому больше это распоряжение давать было. Поехали! Я на вагоноремонтный, Рене со мною: посмотрю, как она с рабочими говорит. В кабинете, с глазу на глаз - это у каждого выходит, а на заводе посложнее. Хотя и это не беда,- успокоил он сробевшую девушку.- Знай чеши себе да голоси громче. Ты на конгрессе была?

- Была.

- Видишь. У тебя ж хорошая школа. - И, обратившись к товарищам, вновь задорно засмеялся.- Как она инвалида этого бинтами обмотала и из зала вывела! Полоумного, который чуть глаз филеру не выколол! Я дерусь, а меня смех разбирает. Мне ж сверху видно было. Чуть не влюбился в нее! Так было дело? - спросил он Рене.

- Насчет бинтов? - уточнила она, поскольку не любила двусмысленностей.

- А насчет чего еще? С влюбленностью я сам разберусь.

- Так,- призналась Рене.- Только бинты он с собой взял.

Дорио снова засмеялся: смех его был неистощим в такие дни, как этот.

- Партийное имущество унес?

- Ну да. Хотел ими родителей напугать.

- Это он сказал так,- пренебрежительно и проницательно заметил тот.- А на самом деле перепугался. Как Морис в гардеробе! Все! Машина одна, всех развезет по очереди. Дуке в муниципальную типографию: пусть типографов на революцию поднимает. Мне это не удавалось никогда.Там законники сидят. Начитались распоряжений префекта, которые сами же и печатают!..

Они развезли ораторов по заводам и ехали теперь втроем с водителем.

- Этот вагоноремонтный небольшой, но народ там боевой, задиристый,-говорил Дорио.- Неквалифицированный - поэтому. Попробуй на Рено сунься. Не пустят, во-первых, во-вторых, слушать будут с иронией да с задними мыслями. Если вообще придут. Я туда не езжу. У нас, к сожалению, чем грамотнее рабочий, тем трудней подбить его на уличное дело. Пойдет, но только когда подопрет так, что деваться некуда. Тогда, может, и зачешется. А пока будет в своей норе отсиживаться. Голосовать - пожалуйста, отдаст свой голос и другому подскажет, а в драку не полезет. А здесь придется на улицу выходить - это единственное, чего они боятся. Власти, я имею в виду. И хозяева в таких местах уступчивее. Маленькое производство - зависит от заказов, а мы им кое-что подбрасываем. Вагоны обычно железным дорогам принадлежат, но и у нас есть небольшой парк - даем подремонтировать.

- Но этого мало, наверно? - спросила Рене, вовлекаясь в хозяйственные расчеты.- Сами говорите, небольшой?

- А другие коммуны на что? И красные, и всякие. Они нам вагоны, мы им что-нибудь другое. Муниципальная власть - особая штука, Рене. Она столицу не любит - тут есть поле для маневрирования. Приехали. Жди нас здесь,- сказал он водителю,- мы ненадолго. Не расстаюсь с машиной, - объяснил он Рене.- С ней как крылья вырастают...

Охрана пропустила их. Рядом с ней уже стояли боевики Дорио: его приезд был подготовлен. Хозяин не вышел их встречать: визит был все-таки неофициальный - но распорядился, чтоб ему дали выступить в обеденный перерыв. Дорио приехал на полчаса раньше: чтоб не отнимать у работяг золотое время обеда, и хозяин закрыл глаза на изменение распорядка: это тоже входило в установившиеся уже правила. Дорио пошел к импровизированной трибуне на заднем дворе завода: он любил осмотреть свое рабочее место. Рене зашла в первый попавшийся ей на глаза цех. На заводах она никогда не бывала. Цех представлял собой двор, застеленный широкими толстыми досками. В дождливое время года здесь стояла густая грязь - теперь доски лежали посуху. Во дворе возились и суетились с десяток рабочих: разбирали старый пассажирский вагон. Рене подошла ближе. С ее приходом, как если бы объявили перерыв, многие отошли в сторону, закурили, несмотря на запрет, висевший тут же, но двое: один постарше, другой помоложе - заработали вдвое быстрее и ухватистее прежнего: первый, чтоб показать работу, второй - потому что подошла девушка.