Михаил Булгаков - Статьи, рассказы, наброски (сборник)

- По три в ряд, товарищи.

- Вверх! Вверх!

- Огней, огней-то! Караулы каменные вдоль стен. Стены белые, на стенах огни кустами. Родилась на стрелке Охотного река и течет, попирая красный ковер.

- Тише, ты. Тш...

- Шапки сняли, идут? Нет, не идут, не идут. Это не идут, братишки, а плывет река в миллион.

На ковре ложится снег.

И в море белого света протекает река.

x x x

Лежит в гробу на красном постаменте человек. Он желт восковой желтизной, а бугры лба его лысой головы круты. Он молчит, но лицо его мудро, важно и спокойно. Он мертвый. Серый пиджак на нем, на сером красное пятно орден Знамени. Знамена на стенах белого зала в шашку - черные, красные, черные, красные. Гигантский орден - сияющая розетка в кустах огня, а в середине ее лежит на постаменте обреченный смертью на вечное молчание человек.

Как словом своим на слова и дела подвинул бессмертные шлемы караулов, так теперь убил своим молчанием караулы и реку идущих на последнее прощание людей.

Молчит караул, приставив винтовки к ноге, и молча течет река.

Все ясно. К этому гробу будут ходить четыре дня по лютому морозу в Москве, а потом в течение веков по дальним караванным дорогам желтых пустынь земного шара, там, где некогда, еще при рождении человечества, над его колыбелью ходила бессменная звезда.

x x x

Уходит, уходит река. Белые залы, красный ковер, огни. Стоят красноармейцы, смотрят сурово.

- Лиза, не плачь. Не плачь... Лиза...

- Воды, воды дайте ей!

- Санитара пропустите, товарищи!

Мороз. Мороз. Накройтесь, накройтесь, братишки. На дворе лютый мороз.

- Батюшки? Откуда ж зайтить-то?!

- Нельзя здесь!

- Порядочек, граждане!

- Только выход. Только выход.

- Товарищ дорогой, да ведь миллион стоит на Дмитровке! Не дождусь я, замерзну. Пустите? А?

- Не могу, - очередь!

Огни из машины на ходу бьют взрывами. Ударят в лицо - погаснет.

- Эй! Эгей! Берегись! Машина раздавит. Берегись!

Горят огненные часы.

* Михаил Булгаков. Охотники за черепами

Собр. соч. в 5 т. Т.2. М.: Худож. лит., 1992.

OCR Гуцев В.Н.

Начохраны ст Москва М.-Б.-Белорусской

дороги гр. Линко издал приказ по охране,

которым предписывает каждому охраннику

обязательно запротоколить четырех

злоумышленников. В случае отсутствия

таковых нарушители приказа увольняются.

- Ну, мои верные сподвижники, - сказал начальник транспортной охраны ст. Москва-Белорусская, прозванный за свою храбрость Антип Скорохват, докладайте, что у нас произошло в истекшую ночь?

Верные сподвижники побренчали заржавленным оружием и конфузливо скисли. Выступил вперед знаменитый храбрец - помощник Скорохвата:

- Так что ничего не произошло...

- Как? - загремел Антип. - Опять ничего? Пятая ночь, и ничего! Поч-чему нет злоумышленников?

- Сказывают, сознательность одолела, - извиняющимся тоном доложил помощник.

- Тэк-с, - заныл зловеще Антип, - одолела! Вагоны с мануфактурой целы? Никакой дьявол не упер вновь отремонтированного паровоза серии Ща? И никто не покушался на кошелек и жизнь начальника славной станции Москва-Белорусская? Дак это же что же. Я, что ли, за них, чертей, воровать буду сам?!

Сподвижники тоскливо молчали.

- Это, братцы, так нельзя, - продолжал ныть Антип. - Ведь это выходит, что вы даром бремените землю. Какого черта вы лопаете белорусско-балтийский хлеб? Кончится все это тем, что вас всех попрут в шею со службы, а вместе с вами и меня. Огромная такая станция, и никаких происшествий! А ежели начальство спросит: сколько, Антип, ты поймал злоумышленников за истекший месяц? Что я ему покажу? Шиш? Вы думаете, меня за шиш по головке погладят?

- Нету их, - тоскливо запел помощник, - откуда же их взять? Не родишь их!

- Роди! - взвыл Антип. - Попирая законы природы. Гляди! Посматривай! Идет человек по путям, ты сейчас к нему. Какие у тебя мысли в голове? Ты не смотри, что у него постная рожа и глаза как у педагога. Может, он только и мечтает, как бы пломбу с вагона сковырнуть. Одним словом, вот что: в советском государстве каждая козявка выполняет норму, и чтоб вы выполняли! Чтоб каждый мне по 4 злоумышленника в месяц представил. Как это может быть, я спрашиваю, без происшествий?

- А ведь было происшествие ночью-то, - захрипел один из транспортных воинов, - мастера Щукина пес чуть штаны не порвал Хлобуеву, когда мы под вагонами лазили.

- Вот! - вскричал предводитель. - Вот! А говорит - нету! А дикие звери на белорусской территории, вверенной нам, это не происшествие? Поймать и убить! Убить на месте.

- Кого - мастера или пса?

- Мозгами думайте! Пса. И мастера ущемить: покажи мандат на предмет засорения станции хищными зверями. Одним словом - марш!..

--------

У мастера Щукина была счастливая звезда в жизни, и поэтому пуля проскочила у него между коленями.

- Что вы, взбесились, окаянные?! - закричал ошалевший Щукин. - Чего же вы божью собачку обстреливаете?

- Бей его! Заходи. Штыком его! Убег, проклятый! А ты, борода, покажи мандат, какой ты есть человек.

- А ты знаешь, Хлобуев, - засипел, зеленея, Щукин, - допьешься ты до чертей. Ты погляди мне в лицо... .

- Нечего мне в лицо глядеть. Достаточно мне твое лицо известно. Показывай удостоверение.

- Отлезь от меня, фиолетовый черт.

- А-а. Отлезь? Ладно. Бикин, бери его. Пущай покажет основание, по которому находится на путях.

- Кара-ул!!

- Поори, поори...

- Кара!..

- Покричи мне...

- Кр... кр...

- Покаркай.

--------

Вторым засыпался член коллегии защитников Ламца-Дрицер, вернувшийся в дачном поезде из подмосковной станции Гнилые Корешки и избравший кратчайший путь через линию.

- Это вопиющее нарушение! - кричал заступник, конвоируемый Антиповым воинством, - я подам заявление в малый Совнарком, а если не поможет, то в большой!

- Хучь в громадный, - пыхтели храбрецы, - Совнарком разбойникам не потатчик.

- Я разбойник?! - вспыхивал и угасал Дрицер, как свеча.

- Ладно, бывают алистократы с портфелями карманы вырезают...

--------

...Третьей - теща начальника станции с лукошком.

- Отцы родные! Сыночки! Куда ж вы меня тащите?!

--------

...И четвертой - целая артель временных рабочих полностью. С лопатами, с кирками и твердыми краюхами черного хлеба. Артельный староста, похожий на патриарха, стоял на коленях, ослепленный блеском оружия Антиповой гвардии, и бормотал:

- Берите, братцы, все. Лопаты и рубашки. Скидайте штаны, только отпустите христианские душеньки на покаяние.

--------

Неизвестно, чем бы кончились Антиповы подвиги, если бы всевидящее начальство не прислало ему телеграмму:

"Антипу.

Антип! Ты поставлен, чтобы злоумышленников ловить, но ежели их нету, благодари судьбу и сам их не выдумывай!

Наш идеал именно в том и заключается, чтобы злоумышленников не было. Стыдись, Антип! Любящее тебя начальство".