Иван Бунин - Благосклонное участие

В гостиной, как всегда, холод и скучно горят пахнущие керосином лампы. Они терпеливо сидят в одних мундирах, блестя зеркальными головами, благоухая фиксатуаром и бриллиантином, с большими бантами из белого атласа на груди, точно шафера. Они сидят молча, ждут вежливо и стойко, смотрят на запертые со всех сторон двери, на мерзлые стекла, мерцающие синими и красными огоньками, на рояль, на портреты великих певцов и певиц по стенам, слушают глухой звон и гул трамваев за окнами, тревожные шаги Аннушки и самой артистки за дверями... И так проходит четверть часа, полчаса, сорок минут... как вдруг одна из дверей неожиданно распахивается. Они, как по команде, вскакивают с мест, а артистка быстро, с очаровательно-беспечной улыбкой, идет к ним навстречу:

- Ради бога, простите, господа, я, кажется, заставила вас ждать... Что, разве уже пора? Ну что же, едем, если угодно, я готова...

На скулах ее даже сквозь румяны и пудру горят багровые пятна, изо рта пахнет ландышевыми каплями, от рук кремом, от воздушного платья из дымчатого газа духами. Она похожа на Смерть, собравшуюся на бал. На ее сложную и высокую прическу на завитые и взбитые со всех сторон серые волосы накинуто что-то черно- кружевное, испанское, на голые плечи с огромными ключицами - шубка из белой кудрявой козы... И студенты со всех ног кидаются за ней в прихожую. Тот, что худее и выше. хватает ее ботики и, быстро став на одно колено, ловко надевает их на ее черные атласные туфельки с алмазными пряжками и слышит, как пахнет мышами из-под ее подмышек, когда она наклоняется, чтобы помочь ему, а вместе с тем и скромно одернуть подол на ее белые кружевные зубчики панталон...

Она пела и про тучу, которая с громом повстречалась, и про какое-то убежище, - "в убежище сюда направил нас господь", - и с особенным блеском: "Я б тебя поцеловала..." Критикан старичок, сидевший в первом ряду, едко при этом захихикал, закрутил головой - весьма недвусмысленно: покорно, мол, благодарю, пожалуйста, не целуй .. И все-таки остался в дураках: успех артистка имела колоссальный, ее без конца вызывали и заставляли бисировать - особенно чуткая молодежь, ставшая в проходах, кричавшая даже грозно и бившая в сложенные ковшиком ладони с страшной гулкостью.

1930