Сергей Довлатов - Иностранка

Еще через шестнадцать дней Маруся приземлилась в аэропорту имени Кеннеди. В руках у нее был пакет с кукурузными чипсами. Рядом вяло топтался невыспавшийся Лева. Увидев двух негров, он громко расплакался. Маруся говорила ему:

– Левка, заткнись! И добавляла:

– Голос – в точности, как у папаши…

В аэропорту Марусю поджидали Лора с Фимой. Лора была ее двоюродной сестрой по матери. Лорина мама – тетя Надя – работала простым корректором. Муж ее – дядя Савелий – преподавал физкультуру. Лора носила фамилию отца

– Мелиндер. Татаровичи не презирали Мелиндеров. Иногда они брали Лору на дачу. Изредка сами ездили в Дергачево. Маруся дарила сестре платья и кофты. При этом говорилось:

– Синюю кофту бери, а зеленую я еще поношу…

Марусе и в голову не приходило, что Лора обижается.

В общем, сестры не дружили. Маруся была красивая и легкомысленная. Лора

– начитанная и тихая. Ее печальное лицо считалось библейским.

Марусина жизнь протекала шумно и весело. Лорино существование было размеренным и унылым.

Маруся жаловалась:

– Все мужики такие нахальные! Лора холодно приподнимала брови:

– Мои, например, знакомые ведут себя корректно.

И слышала в ответ:

– Нашла чем хвастать!..

Татаровичи не избегали Мелиндеров. Просто Мелиндеры были из другого социального круга. В старину это называлось – бедные родственники. Так что сестры виделись довольно редко.

Муся от кого-то слышала, что Лора вышла замуж. Что муж ее – аспирант по имени Фима. Но познакомиться с Фимой ей довелось лишь в Америке…

Эмиграция была для Лоры и Фимы свадебным путешествием. Они решили поселиться в Нью-Йорке. Через год довольно сносно заговорили по-английски. Фима записался на курсы бухгалтеров, Лора поступила в ученицы к маникюрше.

Дела у них шли прекрасно. Через несколько месяцев оба получили работу. Фима устроился в бога– тую текстильную корпорацию. Лора трудилась в парикмахерской с американской клиентурой. Она говорила:

– Русских мы практически не обслуживаем. Для этого у нас слишком высокие цены.

Лора зарабатывала пятнадцать тысяч в год. Фима – вдвое больше. Вскоре они купили собственный дом. Это был маленький кирпичный домик в Форест-Хиллсе. Жилье в этом районе стоило тогда не очень дорого. Жили здесь, в основном, корейцы, индусы, арабы. Фима говорил:

– С русскими мы практически не общаемся…

Фима и Лора полюбили свой дом. Фима собственными руками починил водопровод и крышу. Затем электрифицировал гараж. Лора тем временем покупала занавески и керамическую утварь.

Дом был уютный, красивый и сравнительно недорогой. Журналист Зарецкий, с которым Лора познакомилась в ХИАСе, называл его "мавзолеем". Старик явно завидовал чужому благополучию…

Лора и Фима были молодой счастливой парой. Счастье было для них естественно и органично, как здоровье. Им казалось, что всяческие неприятности – удел больных людей.

Лора и Фима слышали, что некоторым эмигрантам живется плохо. Вероятно, это были нездоровые люди с паршивыми характерами. Вроде журналиста Зарецкого.

Лора и Фима жили дружно. Они жили так хорошо, что Лора иногда восклицала:

– Фимка, я так счастлива!

Они жили так хорошо, что даже придумывали себе маленькие неприятности. Вечером Фима, хмурясь, говорил:

– Знаешь, утром я чуть не сбил велосипедиста. Лора делала испуганные глаза:

– Будь осторожнее. Прошу тебя – будь осторожнее.

– Не беспокойся, Лорик, у меня прекрасная реакция!

– А у велосипедиста? – спрашивала Лора… Бывало, что Фима являлся домой с виноватым лицом.

– Ты расстроен, – спрашивала Лора, – в чем дело?

– А ты не будешь сердиться?

– Говори, а то я заплачу.

– Поклянись, что не будешь сердиться.

– Говори.

– Только не сердись. Я купил тебе итальянские сапожки.

– Ненормальный! Мы же договорились, что будем экономить. Покажи…

– Мне страшно захотелось. И цвет оригинальный… Такой коричневый…

В субботнее утро Фима и Лора долго завтракали. Потом ходили в магазин. Потом смотрели телевизор. Потом уснули на веранде. Потом раздался звонок. Это была телеграмма из Вены. Маруся прилетала наутро, рейсом 264. К семи тридцати нужно было ехать в аэропорт.

Встретили ее радушно. Засиделись в первую же ночь до трех часов. Ребенок спал. Телевизор был выключен. Фима готовил коктейли. Маруся и Лора сначала устроились на ковре. Лора сказала: "Так принято".

Затем они все-таки перешли на диван.

Лора в десятый раз спрашивала:

– Зачем ты уехала, да еще с малолетним ребенком?

– Не знаю… Так вышло.

– Понятно, когда уезжают диссиденты, евреи или, например, уголовники…

– У меня было плохое настроение.

– То есть?

– Мне показалось, что все уже было… Маруся хотела, чтобы ее понимали. Хотя сама она не понимала многого. – У тебя, действительно, все было – развлечения, поклонники, наряды… А ты вдруг – раз, и уезжаешь.

– Мне сон приснился.

– Например?

– Вроде бы у меня появляются крылья. А дальше – как будто я пролетаю над городом и тушу все электрические лампочки.

– Лампочки? – заинтересовался Фима. – Ясно. По Фрейду – это сексуальная неудовлетворенность. Лампочки символизируют пенис.

– А крылья?

– Крылья, – ответил Фима, – тоже символизируют пенис.

Маруся говорит:

– Я смотрю, ваш Фрейд не хуже Разудалова. Одни гулянки на уме…

– И все же, – спрашивала Лора, – почему ты уехала? Политика тебя не волновала. Материально ты была устроена. От антисемитизма страдать не могла…

– Этого мне только не хватало!

– Так в чем же дело?

– Да ни в чем. Уехала и все. Тебя хотела повидать… И Фиму…

Играла радиола. Уютно звякал лед в стаканах. Пахло горячим хлебом из тостера. За окнами стояла мгла.

Ночью все проголодались. Лора сказала:

– Фимуля, принеси нам кейк из холодильника…

Лоре было приятно, что дом хорошо и небрежно обставлен. Что на стенах литографии Шемякина, а в холодильнике есть торт. Что в гараже стоит японская машина, а шкафы набиты добротной одеждой.

Лора еще днем говорила мужу:

– Пусть живет. Пусть остается здесь сколько угодно… Не хочу я ей мстить за обиды, пережитые в юности. Не хочу демонстрировать своего превосходства . Мы будем выше этого. Ответим ей добром на зло… О чем ты думаешь?..

– Я думаю – как хорошо, что у меня есть ты!

– А у меня – соответственно – ты!..

Лора подарила Марусе свитер и домашние туфли. Маруся их даже не примерила.

Лора предоставила Марусе с ребенком отдельную комнату. Маруся Лору даже не поблагодарила.

Лора предложила ей: "Бери из холодильника все, что тебе захочется". Но Маруся, в основном, довольствовалась картофельными чипсами.