Аркадий Вайнер - Я, следователь..

По лицу Дулицкого было видно, что он хочет вернуться со мной в кабинет, чтобы я внес в протокол его заявление о пропаже камеры. А я долго ходил вокруг машины, пытаяеь сообразить, где Бандит успел, пускай плохо, но все-таки покрасить машину.

– Вы говорите, что пропала камера?

– Да. Бесследно пропала моя новая камера.

Вот тут-то я, наконец, понял. Пропавшая камера, пистолет с набалдашником и баночка с краской в портфеле Бандита, перекрашенная машина – как бетонные шпалы легла под рельсы моей догадки. Пистолет был, видимо, кустарно изготовленным, но очень эффективным пульверизатором. Шлангом с двумя штуцерами он соединял его с вентилем туго накачанной камеры, заливал краску в «набалдашник»– и краскопульт готов. Пожалуйте бриться! Жидко разводя краску и покрывая ею автомобиль в один слой, Бандит за час-полтора перекрашивал машину.

Теперь все ясно. Он загонял краденый автомобиль в ближайший лес, ставил краденый номер, быстро красил низ или верх машины, чем разительно менял ее внешний вид. А дальше ехал уже совершенно спокойно. Точно так же он поступил с машиной Дулицкого. Он, наверное, давно высмотрел, когда приезжают в магазин за выручкой, и поэтому сразу после обеда угнал «Волгу». До Олайне -двадцать пять километров, а он наездил около ста. Значит, угнав машину, он выехал за город, перекрасил ее и вернулся к вечеру в Ригу. Краска, судя по прилипшим песчинкам и пыли, даже не успела высохнуть. Но ему было наплевать: на этой машине Бандиту нужно было проехать всего один раз.

Проходной двор он тоже присмотрел заранее. Очень возможно, что его выбор поэтому и пал на магазин номер семнадцать. Он оставил машину на улице Раценис с работающим мотором и, когда вырвать сумку не удалось, пробежал через двор, сел в нее и удрал в Олайне. Но если он просто хотел скрыться, то ведь ахать в Олайне глупо! Проще было бросить машину где-нибудь на соседней улице или в любом переулке. Ведь просто глупо же было мчаться в Олайне!

– Не понял?– строго спросил Дулицкий.

Я не заметил, как последние слова произнес вслух.

– Это я не вам,– попрощался с Дулицким и пошел к себе.

– Может быть, усилим оперативный поиск в районе Олайне?– предложил Круминь.– Может, он там где-то окопался?

– Не-ет…– покачал я головой.– Оставлять нам такие маршрутные стрелы -это не в его стиле… Кстати, мы получим когда-нибудь ответ с телефонной станции? Надо же узнать наконец, куда он звонил!

Круминь снял трубку, набрал номер и с невозмутимым лицом сказал что-то по-латышски. В жесткой отчетливости его фраз я почувствовал недвусмысленную угрозу. Положил трубку.

– Сейчас нам позвонит сам начальник, – сказал он спокойно.

– Не пройдет и трех суток? – съехидничал я.

– Я думаю, не пройдет и пяти минут,– ласково заверил Круминь.

Я достал из чемоданчика уголовное дело, раскрыл его на заключении баллистической экспертизы, снова прочитал: «…боеприпасы из Крыма и из Риги идентичны». Сказал Круминю:

– Это не осечка. У него кончились патроны, Янис… Только поэтому он не застрелил на месте Миронова. И по телефону он просил «маслят»…

– И ты думаешь…

– Я думаю, что у нас совсем мало времени, Янис. Как только он достанет патроны, он снова кого-нибудь убьет…

Зазвонил телефон. Круминь снял трубку, ответил что-то по-латышски, показал мне глазами на селектор и включил его. В динамике раздался громкий голос: «…разговор по талону с абонентом в городе Львове…»

В ГОРОТДЕЛ МИЛИЦИИ, СЛЕДОВАТЕЛЮ

(На Ваш запрос No 147 с),

Рижская междугородная телефонная станция сообщает, что 17 сентября в 22 час. 30 мин. с индивидуального телефона номер 3-99-89 состоялся междугородный разговор в кредит, по льготному тарифу с абонентом в городе Львове гр. Березко (индивидуальный номер 5-37-54).

Зам. начальника Рижского телефонного узла

Верниекс

Я сразу же позвонил в центральную билетную кассу:

– Скажите, на железнодорожной станции Олайне останавливаются поезда дальнего следования на Львов? В трубке на мгновение раздался шорох и сухое потрескивание, затем девушка там, далеко, на другом конце провода, почему-то вздохнув, сказала:

– Да. По вторникам, четвергам и субботам в 21.15 останавливается поезд No 12 Ленинград – Рига – Львов,

Я посмотрел календарь: 18 сентября был четверг. Вот так!

Оказывается, был смысл мчаться в Олайне!.. Сегодня – суббота. Надо ехать в Олайне, а оттуда, по-видимому, во Львов. В Риге мне больше делать нечего. Здесь я опоздал. Надо успеть хотя бы во Львов.

Я отправил телеграмму начальству, чтобы высылали деньги во Львов, у меня уже почти ничего не осталось. Круминя я попросил пересылать мою почту в львовскую милицию:

– Может быть, придет письмо из Гагры. Не потеряй, пожалуйста,– сказал я ему.

– Как можно! Если будет, сразу отправлю авиапочтой…

Я заехал в гостиницу, заплатил по счету, поднялся в номер, собрал вещи и присел на свой маленький чемоданчик – перед дорогой. Мне нужна была удача.

Вроде бы все.

Встал, подошел к двери, но все-таки вернулся и быстро набрал номер.

– Элга. Здравствуйте, это я. Да-да. И до свидания. Я уезжаю во Львов. Пока ничего. Ну, ладно. Спасибо вам за все. Я буду вас очень долго помнить,– и, не дожидаясь ответа, аккуратно положил трубку на рычаг.

Вышел из комнаты, бегом спустился по лестнице и сказал себе: «Это тоже этап жизни. И он пройден навсегда».

У подъезда гостиницы разбитная старушонка, лихо крутанув вертушку с лотерейными билетами, предложила:

– Купите билетик. Поставите тридцать копеек, а выиграть можете «Волгу» за шесть тысяч…

– Я в азартные игры не играю,– сел в машину и помчался в Олайне…

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА Ядвиги Стасюнене

…По существу заданных мне вопросов могу показать следующее:

Я работаю старшим билетным кассиром станции Олайне, по 12 часов в смену через день. В частности, я работала с 20 часов 18 сентября сего года до 8 часов утра 19 сентября. В 21 час 15 мин. по четным дням на нашей станции останавливается на две минуты пассажирский поезд No 12 Ленинград – Рига – Львов.

Осмотрев кассовую ведомость по продаже билетов на поезда дальнего следования, могу заявить, что 18 сентября на поезд No 12 были проданы 5 билетов до Львова: один – в мягкий вагон, один – в плацкартный, и к нему три детских.

Теперь я вспомнила обстоятельства продажи этих билетов. Станция у нас маленькая, пассажиров дальнего следования бывает немного. Незадолго до прихода поезда к кассе подошел мужчина и спросил билет до Львова. Я уже взяла билетную книжку, но в этот момент к окошку кассы приблизилась женщина с тремя детьми и стала просить мужчину пропустить ее без очереди, так как она боится опоздать с детьми на поезд. Мужчина сердито сказал, что до прихода поезда еще 15 минут, она, мол, вполне успеет, а он и сам торопится. Мне пришлось оформить билет ему, а уж потом женщине с детьми. Вот он-то и взял билет в мягкий вагон, а женщина – в плацкартный.