Лев Овалов - Утренняя смена

Утром, перед тем как войти на территорию завода, Чжоу иногда задерживался на главной площади поселка, возле одного из невысоких кленов, посаженных вдоль тротуаров. Ему казалось, что эта площадь похожа на раскрытую ладонь, по линиям которой хироманты определяют характер человека. Достаточно было рассмотреть извилины и выбоины мостовой, киоски, нарушавшие симметрию площади, определить степень тяготения к площади различных улиц, чтобы охарактеризовать жизнь поселка.

Он помнил десятки описаний и зарисовок, посвященных началу рабочего дня. В его сознании тотчас возникала однообразная картина заводского утра: серое свинцовое небо, дым и копоть, понурые сгорбленные фигуры, усталые лица с землистым оттенком на щеках и впалыми глазами... А здесь он видел иных людей, совсем иное утро. С деловым оживлением приближались пешеходы, пересекали площадь велосипедисты, изредка подъезжали автомобили. Почти все мужчины были в светлых рубашках, а некоторые франты, несмотря на ветреную весеннюю погоду, поторопились даже вырядиться в белые брюки; девушки в пестрых платьях толпились перед узорными литыми воротами.

Многих Чжоу узнавал. Среди его знакомых были и малограмотные девушки из глухих деревень, и опытные мастера, ради общего дела покинувшие большие благоустроенные города, и молчаливые кочевники, выросшие в степных юртах.

Людской поток начал редеть. Чжоу издали увидел двух девушек.

Зина и Тамара шли на работу.

Подруги болтали о всяких пустяках, и только на полпути Зина решилась произнести слова, все время вертевшиеся у нее на языке.

— У меня к тебе просьба, — обратилась она к Тамаре.

— Говори, говори, не стесняйся, — отозвалась Тамара, думая, что речь идет о какой-нибудь новой выкройке, делать которые она была большая мастерица.

— А ты исполнишь? — спросила Зина.

Тамара убежденно воскликнула:

— Разумеется!

Зина заискивающе улыбнулась.

— На спортивном празднике ты собираешься прыгать с парашютом. Но твое самочувствие...

Она нерешительно замолчала.

Тамара насторожилась:

— Ну?

— Если бы ты позволила мне прыгнуть вместо себя...

Тамара резко отвернулась от подруги:

— И не подумаю!

— Тамарочка...

— И не подумаю, — повторила Тамара еще резче. — Опередила в цехе, а теперь и здесь собираешься... Все рекорды хочешь себе забрать?

Они обиделись друг на друга и пошли быстрее.

Впереди блестел только что политый газон, редкие курчавые облака бродили в голубом небе, стеклянные крыши цехов ослепительно сияли под солнцем.

В такой день невольно хотелось одеться покрасивее. Прежде чем выйти из дома, Тамара долго рассматривала свои платья, она выбрала розовую блузку, кремовую юбку, шелковые чулки и модные бежевые туфли. Зина была одета скромнее — она вообще не слишком заботилась о своей внешности. Но сегодня, когда к ним неожиданно подошел Чжоу и внимательно оглядел их обеих, Зина позавидовала подруге. Ей сделалось досадно на себя за свой простенький вид: белая блузка, синяя юбка и старые тапочки не могли выдержать сравнения с нарядной одеждой Тамары.

Зина испытующе посмотрела Чжоу в глаза. Но его взгляд был так серьезен и грустен, что вряд ли он мог думать в этот момент о том, что бежевые туфли лучше старых тапочек, и нечаянно для самой себя Зина задала ему участливый вопрос:

— Отчего вы скучаете?

Вопрос был так искренен, что Чжоу не захотелось ответить банальной фразой.

— От непривычки, — признался он. — Здесь все для меня слишком непривычно.

— Неужели вам у нас не нравится? — удивилась Тамара.

— Нравится, — согласился Чжоу. — Но ведь я-то здесь совсем один.

Тамара его не поняла.

— Как — один?

Чжоу ответил шуткой:

— Не нравлюсь я здесь никому.

— С чего вы это взяли? — засмеялась Тамара. — Я знаю одну девушку...

— Приходите к нам вечером, — пригласила его Зина, перебивая подругу. — Ладно? — И спохватилась: — Опаздываем... Пока!

Войдя в раздевалку, девушки бросились к своим шкафчикам. Тамара никогда не могла поспеть за подругой. Зина уже застегивала синий рабочий халат, а Тамара еще осторожно укладывала-на полку свою шелковую блузку. Тамаре хотелось загладить свою давешнюю резкость:

— Тебе нравится Чжоу? — спросила она подругу.

— Ничего подобного, — быстро ответила та, берясь за дверную ручку.

— А почему ты всегда так ласково к нему обращаешься? — лукаво поинтересовалась Тамара.

— Потому что мне его жалко, — рассудительно объяснила Зина.

Тамара прищурилась.

— Только ли жалко?

— Да, — настойчиво подтвердила Зина. — Мне кажется, что он чувствует себя у нас очень одиноко.

Перед окончанием дневной смены Груз всегда обходил цех. Жужжание разнообразных станков сливалось в один сильный монотонный шум. Инженер внимательно к нему прислушивался, убежденный в том, что опытный мастер может уловить в этом шуме любой звук и определить, насколько четко и бесперебойно работают станки в том или ином пролете.

Проходя мимо расточных станков, Груз задержался возле Зины. Склонившись к станку, девушка была поглощена наблюдением за механизмом и даже не обернулась.

Груз подошел к ней поближе и вдруг поймал себя на том, что не так интересуется расточкой, как самой девушкой. Не на резец смотрел он, а на завитки волос, вздрагивавшие на ее шее от легкого ветерка. Резец вращался с непозволительной скоростью, и инженер обрадовался, решив, что к станку его привлекла все-таки не сама Зина, а едва уловимый тончайший скрежет резца, плохо закрепленного в суппорте.

Резец вращался все быстрее. Груз намеревался сделать девушке замечание, как вдруг резец лязгнул и сломался. Зина остановила станок, сразу почувствовала, что за ней кто-то наблюдает, и недовольно обернулась.

— Торопишься? — по-хозяйски процедил Груз сквозь зубы. — Благо станок работает безотказно, выжмем из него все, что можно? Так, что ли? О том, что за станок заплачено золотом, мы не думаем?

Зина молчала.

— Неопытные люди устанавливали правила эксплуатации, так, что ли? — продолжал Груз. — Ты ведь комсомолка. Ты, кажется, слышала о заказе, который нам предстоит выполнить. Важнейший заказ! А если станок по твоей милости выйдет из строя? — Его начинало раздражать упрямое молчание Зины. — Ты понимаешь, что с тобой будет? Таких станков, как этот, немного, а таких, как ты...

Зина молчала.

— Хочешь всех обогнать? Указаний мастера не выполняешь? Ломаешь резцы?

Зина подняла голову.

— Николай Семенович!-— сердито сказала она.—Я бы на вашем месте не шумела так из-за резца. Чем раньше будет выполнен заказ, тем лучше. Ведь я пытаюсь ускорить расточку. По-моему, можно пожертвовать несколькими резцами...