Николай Данилов - Граница проходит рядом [Рассказы и очерки]

— Не могу, — плачущим голосом сказал он. — Сил нет…

Улыбались солдаты, когда крепкого телосложения старшина Пресняков взял мужчину в охапку, потом взвалил его на плечо и понес к машине.

Через полчаса над пограничными сопками и оврагами кружил вертолет. Вниз полетели ракеты, оповещая воинов о завершении поиска.

н проделал путь издалека. Прибыл поездом в Туркмению, не задержался на вокзале, не попросился на ночлег в городе. Надо было спешить — погода благоприятствовала; шел крупный, хлопьями, снег. Ориентир — горы. Они где-то рядом, рукой подать, — это он знал по карте. Но в тот вечер сквозь белую мглу не различить было ничего и в двадцати шагах.

За городом, свернув с проезжей части, человек пошел прямиком по белесой целине, с удовлетворением отмечая, как его следы на глазах заваливает снег. Он оставлял километр за километром, надеясь, что скоро кончится равнина и предстанут желанные горы. Несколько часов напряженного пути по глубокому снегу вымотали силы. «А может, сбился с пути. Возможно, иду в противоположную сторону?» — вкралась неуверенность, и началось блуждание по пустыне.

Не рассчитывая на такую холодную погоду в Средней Азии, перебежчик был одет по-весеннему легко. Это ему на первых порах помогало идти быстро.

Но вот он замедлил шаги, начал тяжело дышать. При коротких и теперь уже частых остановках вспотевшее тело прихватывал холод. Начинали мерзнуть ноги, руки, а потом зазнобило всего.

Наступила ночь, крепчал мороз. Идя поначалу с твердым намерением не встречаться с людьми, обходить населенные пункты, он теперь бежал бы на любой житейский огонек. Несколько версий при случайном столкновении с кем-либо были заготовлены еще в поезде. Сейчас он желал увидеть людей (только не пограничников), спросить у них, как попасть в город — он отстал от геологической партии, — попроситься на ночлег. Но вокруг был мрак, стояла мертвая тишина…

И какие же хорошие люди, эти туркмены! Кибитка, в которую вполз перебежчик, пустовала, но в ней была железная печка, рядом лежали дрова, висело свежее мясо.

Поужинав и переночевав в теплом помещении, человек утром вышел на холм и осмотрелся. Вдали просматривались горы, но они были не так близко, как он думал раньше. Неужели шел в противоположную сторону? А это кто там? Вглядевшись, понял, что на фоне снежных сопок проходят военные. «Пограничники!». Перебежчика словно ветром сдуло с холма. Он побежал в кибитку. Но сколько можно в ней сидеть? Ему надо идти, как можно скорее приблизиться к горам. А перевалив их, он будет никем не досягаем, наивно думал пришелец.

Боясь встречи с пограничниками, он все-таки втайне надеялся как-то их миновать. Проще, считал перебежчик, иметь дело с гражданскими людьми. Выдал им одну из версий, — и пошел дальше.

Смирившись с такой мыслью, он не стал далеко огибать поселок, пошел мимо него. Около кладбища встретилась русская женщина с молочными бидонами. Она, казалось, нисколько не заинтересовалась незнакомцем.

— До города далеко? — спросил ее тот.

— Вон дорога. Там автобусы ходят.

Все так просто — спросил, ответила — и ни малейшего подозрения. Так думал перебежчик, но не так было на самом деле.

Женщина с бидонами зашла в ближайший дом, сказала о неизвестном другой. Через несколько минут о постороннем человеке узнал восемнадцатилетний дружинник Берды Бердыев. Он пошел путнику наперерез.

— В город как пройти? От ребят отстал… Немножко заблудился.

— Ай, найдем город, найдем транспорт. Заходи в поселок, погрейся. — Предложение туркменского парня было вежливым и настойчивым: — Идем, идем, вижу, что продрог.

Отказаться от предложения — значит, вызвать подозрение. И перебежчик поплелся за встретившимся юношей.

— Здесь недалеко дом, — сказал Берды, — где ты отогреешься, — и привел незнакомца на квартиру командира добровольной народной дружины Богданова Степана Ивановича.

Инвалид Отечественной войны, кавалер ордена «Славы» третьей степени, награжденный медалью «За отличие в охране государственной границы СССР», он после двух-трех вопросов понял, с кем имеет дело. Пока незнакомцу оттирали снегом примороженные ноги, Степан Иванович связался с пограничниками.

— Приезжайте, он здесь, у меня на квартире…

Чуть позже, при обыске, выяснилось, что перебежчик готовился к переходу тщательно.

— Зачем вам понадобились пачки сухого спирта? — спросили его.

— Разжигать огонь, готовить еду, греться…

— А самодельные гранаты?

— На случай, если бы встретился с пограничниками…

Его движение было прервано на полпути. Народная дружина маленького колхозного поселка записала на свой счет еще одного, кто пытался достигнуть недосягаемого.

Кто следующий?

елегка жизнь чабанская. В любую погоду пастухи с отарами под открытым небом. Постоянные перегоны животных в поисках сочных пастбищ не позволяют им иметь стационарное жилье. Походная палатка, две-три кошмы, необходимый запас еды, одежда — вот, пожалуй, и все нехитрые чабанские пожитки.

Ишак и крупные туркменские овчарки — непременные спутники чабанов. И эти животные не зря едят хлеб. Ишак незаменим при больших перегонах — основные грузы взваливают на него; собаки помогают охранять овец. И оберегать их здесь есть от кого. Почти каждую ночь до людей доносятся истошные крики шакалов, вой голодных волков. Иногда по окрестности разносится рев барса. В таких случаях даже видавшие виды волкодавы поджимают хвосты и, поскуливая, прижимаются к хозяевам. Страшен барс и человеку. Не зря ведь чабаны всегда держат ружья заряженными картечью.

А если говорить откровенно, то незнакомого человека в этих местах надо опасаться больше зверя — рядом граница. С вершины высокого холма простым глазом можно увидеть чужие селения. Там течет своя жизнь, там свои порядки и законы.

Видели чабаны, как в трехстах метрах от них, на сопредельной стороне, один человек хлестал кнутом другого. За что? Возможно, за то, что чабан-батрак не сумел уберечь от того же барса хозяйского барана. До боли в пальцах Нуры сжимал кулаки. Но, как говорят, со своим псалтырем в чужой монастырь не пойдешь, Понегодуй, повозмущайся издали да возвращайся к делам.

Только вчера навещал Чарыева начальник заставы Кузьма Николаевич Коньков. Капитан попил чая, поговорил о том, о сем и пошел проведать Язы Италмазова. Тот пасет овец недалеко от отары Чарыева. Нуры знал, что навестит капитан и тракториста Джумаклыча Якшигельдыева, который за ближним холмом выкачивает из кяриза для животных воду.