Григорий Канович - Киносценарии, 1982. Второй выпуск [альманах]

— Товарищ Даниелян, это мой муж…

— Что?

— Я вышла замуж.

— Вот как… Поздравляю, — помедлив, сказал Даниелян. — Так в чем же у вас дело?

— Помните, я обращалась по поводу обмена…

— Помню.

— Всему мешала разница в площади квартир.

— Возможно. Я сейчас не припомню.

— Теперь мы хотели бы обменять две комнаты и однокомнатную квартиру на ту же самую трехкомнатную квартиру. У Рубена квартира большая, так что разницы в метраже не будет…

Даниелян не слушал ее. Он внимательно изучал Рубена, очевидно, сравнивая его с собой.

— Думаю, что теперь этот вопрос легко решится, — сказала Сона.

— Что?

— Я говорю, на этот раз препятствий не предвидится. — Сона улыбнулась, достала из сумки бумаги, положила на стол. — Вот наши документы.

— Всему свое время, — ответил Даниелян. — Теперь я уже не занимаюсь этим вопросом.

— Как же быть?

— Сдайте документы в общий отдел, ждите ответа. — Даниелян надел очки, взял ручку. Это означало, что разговор окончен.

Был светлый, солнечный день. Анна, Карен и Лилит собирали опавшие листья.

— Обменяем квартиры, — сказала Сона Рубену, — выделим комнаты детям, одну возьмем себе. А балконы? Ты видел, какие там широкие балконы? Устроим тебе кабинет, занимайся своей электроникой.

— Я человек мирный, — чуть помолчав, сказал Рубен, — но я с удовольствием набил бы морду этому Даниеляну.

Подбежали дети. Сона взяла Рубена за руку, и все вместе они пошли по залитой осенним солнцем улице.

МАНУК ЯХШИБЕКОВИЧ МНАЦАКАНЯН (родился в 1934 году) окончил Ереванский политехнический институт, работал в научно-исследовательских институтах, а затем — редактором в Гостелерадио Армении. Член Союза писателей СССР. Автор шести сборников рассказов и повестей, в том числе «Шум большого города», «Сплав», «Високосный год», «Сказки для Аннушки». По литературным сценариям М. Мнацаканяна поставлены фильмы: «Здесь, на этом перекрестке», «На дороге», «Командировка в санаторий». Фильм «Здесь, на этом перекрестке» на международном кинофестивале в Мангейме (ФРГ) был удостоен приза «Золотой дукат».

Фильм по литературному сценарию М. Мнацаканяна «Механика счастья» ставит на киностудии «Арменфильм» режиссер Нерсес Оганесян.

Забрезжил рассвет, и небо над Каракумами стало синим. Между барханами, еще недавно скрытыми ночной мглой, легли глубокие черные тени. Побледнела луна, растаяли звезды…

На востоке, откуда некоторое время спустя начнет подниматься солнце, появилось едва различимое пятнышко. Оно росло, медленно-медленно приближаясь и вытягиваясь вверх столбом…

Теперь, когда вспыхнуло на горизонте солнце, понять происхождение пыльного облака было еще труднее — слепило глаза. Однако по мере его приближения стало видно, что это пылит автокран.

Он подкатил к кибитке, одиноко стоявшей в пустыне. За кибиткой жались друг к другу овцы. Над ними возвышались верблюды, уныло взиравшие на машину. На ней приехали двое — водитель Оразгельды и Володя Круглов.

— Ну что, яшули, — сказал Круглов чабану, вышедшему им навстречу, — помочь вам? Или сами перенесете кибитку?

— Что вам кибитка моя далась? — удивился чабан, здороваясь с рабочими за руку.

— Стоит на пути, — ответил Оразгельды.

— Что ты мелешь? — повысил голос старый чабан. — Какой здесь путь? Ни один караван никогда не ходил через эти барханы.

— На пути газопровода, — пояснил Оразгельды. — Здесь мы, Довлет-ага, нитку протянем. Как раз в этом месте.

— Аккурат вот здесь, — подтвердил Круглов.

— Ай, вы шутите, — не поверил Довлет-ага. — Пустыня такая большая, кибитка такая маленькая… Как получилось, что ваша нитка должна пройти именно здесь?

— А как получилось, что ваша кибитка оказалась именно здесь? — спросил в свою очередь Оразгельды. — Пустыня большая, нитка узкая.

— О чем вы спорите? — примирительно сказал Круглов. — Теперь и в пустыне тесно.

…Верблюды и овцы шарахнулись в стороны, когда подъемный кран оторвал от земли кибитку и понес ее над барханами.

На месте кибитки осталась кое-какая чабанская утварь, в том числе и транзистор, настроенный на Москву. Над пустыней размеренно зазвучали удары кремлевских курантов…

Били куранты на Спасской башне. Знакомо звучали удары над Красной площадью.

Четко, согласуясь с боем часов, произошла у Мавзолея смена почетного караула. Солдаты, отстоявшие смену, с винтовками на плечах вышли из ограды на площадь, повернули направо и, печатая шаг, направились к Спасским воротам.

У Мавзолея всегда есть люди, всегда есть дети. И всегда они провожают взглядом торжественный караул.

Через Спасские ворота туда и обратно проезжают машины.

Две «Чайки» одна за другой въехали на территорию Кремля, подкатили к зданию Совета министров. На одной из них приехал министр Мирзоев, на другой — министр Рябцев. Впрочем, так сразу этого не понять. Ясно только, что оба занимают высокие должности. И не потому лишь, что они так запросто въезжают на черных машинах в Кремль, не потому, что ходят в строгих костюмах, — есть внутреннее отличие у людей, ответственных за большое дело. В чем оно проявляется? Наверное, во многом. И в том, как молча они поздоровались за руку, испытующе заглянув друг другу в глаза, и в том, как они прошли к дверям, не спеша и не мешкая.

— Как я понимаю, вы тоже к Самарину? — сказал Рябцев.

— Все верно, — кивнул Мирзоев.

— Так как Иран в связи со своими трудностями сократил нам поставки газа, Закавказье оказалось в очень сложном положении, — докладывал Мирзоев в кабинете Самарина. — В целях быстрейшей ликвидации этих трудностей нами приняты следующие экстренные меры. Из Краснодара…

— У нас есть карта, — сказал Самарин.

Мирзоев встал, подошел к экрану, смонтированному на стене, включил изображение карты СССР. Не обнаружив рядом с экраном указки, Мирзоев достал из кармана фломастер.

— Краснодарский и ставропольский газ мы повернули на Закавказье, — продолжил он доклад. — Но это, повторяю, экстренные меры, с помощью которых мы лишь частично сумели восполнить потерю. Наш перспективный план связан с обустройством карамургабского месторождения, расположенного на территории Туркмении. Нитка от этого месторождения пройдет параллельно с линией Средняя Азия — Центр.