Борис Шергин - Древние памяти. Поморские были и сказания
- Название:Древние памяти. Поморские были и сказания
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1989
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Шергин - Древние памяти. Поморские были и сказания краткое содержание
Древние памяти. Поморские были и сказания - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
И в новом чину он служит верно и право. И опять лето пройдет, зиму ведет. Но на седьмой год Володя, как от мертвого сна пробудясь, вдруг затосковал по родине, по матери, по Марине:
Мамушка, жива ли ты?
Может, где скитаешься?
Марина, помнишь ли меня?
Простили ли вы меня?
И слезы его, как жемчужные зерна. Стал молодой бургомистр в простецком платье по корабельным при-бегищам похаживать, с архангельскими поморами поговаривать. Оказалось, они уже слыхали, что здесь в больших русский человек. Вдаль простираться с расспросами Володька не стал, а пришел на совет и заявил:
— Прошу отрядить под меня приправный корабль. Прошу месяц отпуска. Поеду в Русь добывать свою матерь.
Советники понурили головы:
— Любезнейший наш бургомистр. Время осеннее, годы трудные... В море туманы, в русской земле обманы. Боимся за вас, не покидайте нас!
Он на ответ:
— Никто нигде не посмеет задеть верховного бургомистра славного Гамбурга... А не отпустите — умру!
В три дня готова шкуна трехмачтовая, команда отборная и охранная грамота.
Парус открыли, ветер паруса надунул. В три дня добежали до Двинской губы. Теперь наш Володенька и с палубы не сходит, не спит и не ест. Так и смотрит, так и ждет.
У Архангельского города якоря к ночи выметали. В корабельной конторе отметились, и захотелось нашему бургомистру той же ночи к родному дому подобраться, тайно высмотреть своих. Переоделся в штатское платье и направился окраинными улицами в обход, чтоб на кого не навернуться.
И тут его схватили грабители, отняли верхнюю одежду и хотели убить. Темна ночь, черны дела людские...
Володька закричал:
— Что вы, одичали, на своих бросаетесь! Я сам мазурик, на дело бежал...
Тут один рычит:
— Убить без разговоров!
— Кряду ножом порешить.
— Убежит, на нас докажет. Другие возражают:
— Утром зарежем. А то с кровью проканителимся, ночная работа пропадет. Петухи уж вторые поют.
Володька надежды не теряет:
— Возьмите вы меня на ночную-то работу. На это против меня не найдете мастера!
— Ну, идем... Только уж смотри, закричишь или побежишь — тут тебе и нож в глотку.
Долго шли по продольной улице, свернули на поперечную, остановились у высокого дома. И сквозь мглу ночную узнает пленник — улица их, Добрынинская, и дом их.
Главный шепчет:
— Здесь старуха живет, Добрыниха. Налево пристройка, окно с худой ставней. Тут у них кладовая клеть. Медиа посуда есть, одежонка... Пусть один в оконницу пропехается, будет добро подавать, мы принимать.
У Володьки сердце то остановится, то забьется:
— Я горазд в окна попадать. Меня подсадите.
— Тебя одного не пустим, лезьте двое.
К чужим бы не суметь, а свои косяки пропустили. И ставня под хозяйской рукой не стукнула. Следом за Володькой протискался еще один.
В опасности голова работает круто. Закричать?.. Стены глухие, кто услышит ли?
Стучать? Нет ли чего тяжелого...
Наткнулся на весы. Нащупал гирю. А страшный компаньон к нему:
— Мы что, гадюка, играть сюда пришли?! Ломай замок у сундука!
Вместо ответа Добрынин левой рукой схватил его за горло и подмял под себя, а гирей в правой руке и ногой приправил, что было сил, грохотать в стену, в двери, во что попало, неистово крича:
— Карау-ул! Спаси-и-те!
В доме поднялась тревога. Забегали люди, замигали огни. Мазурик вырвался из рук Добрынина, ударил его ножом, да мимо, только сукно рассек, затем кинулся в окно и выбросился наружу.
Скоро далекий топот ног известил, что мазурики скрылись. С чем нагрянули, с тем и отпрянули.
Того разу дверь в кладовую размахнулась, и несколько человек бросились вязать мнимого вора. Он закричал:
— Не троньте меня, не смейте. Ведите сюда хозяйку Добрыниху.
А хозяйка Добрыниха бежала по сеням с фонарем. И тут у нее ноги подрезало, и она закричала с рыданьем:
— Не смейте!.. Это сын, сын Володя, воротился!
Пала мать сыну на грудь:
Беленькой ты да голубочик!
Миленькой мой да соколик!
Желанненько мое чадышко!
Из глаз-то ты уехал,
Из памяти ты да не вышел!
Как я тебя жалела,
Да как я тебя дожидала!
Тут не бела береза подломилась, не кудрява зелена поклонилась, повалился сын матери в ноги.
— Дитятко, не мне кланяйся. Благодари Марину Ивановну — только по ее милости я эту прискорбную пору пережила. Она меня заместо матери почитала.
— Маменька, где она?!
— Тут она! За калачами пришла да и ночевать осталась... Точно знала...
И Марина, станом высокая, а нежным лицом все та же, держит Добрынина за руки, не дает ему падать в ноги. И говорит, говорит, торопится:
— Володенька, как тогда жить-то зачинать без вас горько было. Отец женился, няня померла, я у маменьки у вашей больше гощу. А вас первое время и в живых не чаяли. Потом весть пришла, что пловца кораблем подобрали. На остатках узнали — в Гамбурге морского найденыша главным начальником положили. На вас думать боялись, а надежды не теряли.
И Володька на ответ:
— Тошнехонько! Бил вас денечек, сам плакал годочек! Марина Ивановна, мама! Перемените печаль на радость, слезы на смех. Я и есть главный бургомистр города Гамбурга. И я за вами на корабле пришел.
Погостил тут Володя сколько привелось, а потом сел с матерью да с невестой на корабль и с вечерней водой, под красой под великой отправились в путь, чтобы жить вместе и умереть вместе.
Государи-кормщики
Рассказы о кормщике Маркеле Ушакове
Русский Север долго хранил устную и письменную память о морской старине, замечательных людях Поморья. Сказания о морской старине бытовали в морском сословии Архангельска и передавались из поколения в поколение. Включенные в данный раздел рассказы являются художественным осмыслением слышанного и записанного мною в молодых годах, запечатленного в памяти от тех ушедших времен.
Примечательными представителями «поморских отцов» были Маркел Ушаков, Иван Порядник (Ряд-ник), Федор Вешняков.
Маркел Иванович Ушаков (годы его жизни: 1621 — 1701) видится нам типичным представителем старого Поморья. Он имел чин кормщика и, кроме того, был судостроителем. С дружиной своей он жил «одно-думно, односветно», поэтому и товарищи его были ему «послушны и подручны».
Сведения об Ушакове и Ряднике взяты мною из сборника поморского письма XVIII века «Малый Виноградец». В начале двадцатых годов сборник этот принадлежал В. Ф. Кулакову, маляру и собирателю старины, проживавшему в ту пору в Архангельске. В рассказах я старался сохранить эпизодическую форму повествования и стиль речи поморского автора, избегая излишней витиеватости и славянизмов, сохраняя отблески живой разговорной речи того времени.
Мастер Молчан
Интервал:
Закладка: