Юрий Гейко - Твой друг. Сборник по собаководству. Выпуск 3

Мы стремимся вперед. Скорей, скорей! А вокруг нас то тут, то там вспыхивает короткий, быстротечный яростный бой: наши части добивают рассеявшиеся по лесам остатки разгромленных эсэсовских дивизий, которые продолжают упорствовать.

Неописуема радость народа. Когда проезжаешь через селения, в кузовы летят букеты полевых цветов, пшеничные булки, головки душистых сыров. На коротких стоянках женщины в платьях с национальными узорами выносят на подносах угощение, зазывают в хаты. Ребятишки снуют среди машин, разнося глиняные кружки с молоком, пивом, и удивленно застывают на месте, увидав, что мы везем с собой полным-полно собак…

И вот — прекрасный город на реке. Каменные мосты, повисшие над тихими водами. Шпили башен. Старинный кремль на высоком холме. Широкие площади, до отказа запруженные народом, и узенькие средневековые улички, еще помнящие славные времена национальных героев Яна Гуса и Яна Жижки.

Прага. Матка мест, как говорят чехи: мать городов чешской земли. Злата Прага.

Развеваются на ветру чехословацкие и советские флаги. Рокот моторов смешивается с гулом ликующей толпы. Нерусская речь, которую понимает каждый русский. Со всех сторон, будто выдыхаемое одной могучей грудью, несется:

— Наздар! Наздар!

— Ать жие Руда Армада!

— Победа! Победа!

— Да здравствует Красная Армия!

Мы движемся среди живых стен. Наши машины догнали танки и теперь замыкают их торжественное шествие. Осторожно, словно живые разумные существа, плывут среди моря людских голов движущиеся крепости, запыленные, в копоти бесчисленных сражений. На них — победители: танкисты, автоматчики.

Куда ни кинь взгляд, счастливые смеющиеся лица. Матери поднимают на танки и грузовики маленьких детей. Малыши тянут к нам ручонки. Цветы без конца. Словно какой-то волшебный дождь сыплется на нас. Под ворохом цветов совсем не видно наших собак, которые не понимают, что происходит вокруг.

Никогда не забуду эти дни. Не забуду кветы, по-чешски цветы, и кветень — май, пражский май 1945 года.

Как прекрасна жизнь! Как прекрасно быть советским воином, носить на плечах погоны Советской Армии — освободительницы.

Но смерть еще не побеждена окончательно. Нельзя допустить, чтобы она взяла хотя бы еще одну жертву.

Еще продолжается встреча советских воинских частей, вступающих в Прагу, а мы уже на окраине города, мы — разминируем. Вперед, Альфы, Динки, Дозоры, Чингизы! «Мины! Ищи!»

Война кончилась, а мы все переезжаем с места на место и разминируем, разминируем… Мы снова на Родине, в родной, непобедимой стране.

Сколько следов оставил после себя враг. Сколько полей обнесены колючей проволокой. Ступи на их зеленый ковер — и нет тебя.

В одном селе председатель колхоза жаловался нам:

— Надо посевную начинать, выходить в поле, а шагу ступить нельзя. Ребятишек боимся из дому отпустить: кругом мины. И на пашне, и в лесу. Скотину выгнать на пастбище — тоже нельзя. Живем, как на острове. И войны нет, а все как война. Хоть бросай все хозяйство да переезжай на другое место…

После, когда мы закончили разминирование колхозных угодий, благодарили нас всей артелью.

Посев смерти — он щедро сделан врагами. На нем все еще продолжают гибнуть люди, подрываются лошади, коровы.

Наши ряды поредели. Кое-кто из вожатых старшего возраста демобилизовался. С нами нет нашего Христофорчика, к которому я успела привязаться всей душой, несмотря на его несносный характер. Он получил повышение по службе и новое назначение.

К мирному гражданскому труду вернулись миллионы людей. А у нас, то есть у меня, у майора Мазорина и некоторых других наших товарищей, жизнь все еще на колесах. И, как в военные годы, мы по-прежнему ищем, ищем…

Огромную кропотливую работу нужно проделать по разминированию Брянского леса.

Брянский лес — это дремучие лесные дебри, не раз хорошо послужившие русским людям в борьбе с незваными пришельцами — татарами, половцами, а в позднейшую эпоху — с фашистами.

В Брянском лесу в годы Великой Отечественной войны действовали многие партизанские отряды, постоянно тревожившие врага, и, не найдя других, более эффективных средств борьбы с ними, гитлеровцы со всех сторон заминировали его. Это не помогло захватчикам: им все равно пришлось убраться отсюда. Но мины, заложенные ими, остались.

На сотни километров тянутся здешние лесные массивы. Так и ждешь, что в этом романтическом лесу раздастся лихой разбойничий посвист, оживут времена удалых былинных молодцев… А вместо этого — разорванный миной лось, волк с вспоротым животом, которого пришлось прикончить выстрелом из пистолета.

— Мины! Ищи!

Находятся не только мины. Обнаружили подземный склад оружия — шестьдесят четыре мины и изрядный запас взрывчатки.

Меня теперь часто сопровождает Альф. С некоторых пор он делит свою привязанность поровну между мною и майором. С ним очень спокойно. Дома он мирный, а в лесу к палатке ближе чем на пятьдесят метров никто чужой не подойди.

На территории подразделения он ходит сзади, вне его — всегда на несколько шагов впереди. Остановился, поднял голову, смотрит на тебя — значит, что-то есть. Таким манером мне неоднократно уже приходилось натыкаться на весьма неприятные находки, и всякий раз благодаря Альфу все оканчивалось благополучно.

Остается досказать немного.

Теперь на мне нет ни погон, ни шинели, у меня отныне не только одежда, но и фамилия другая: я уже не Тростникова, а Мазорина. Мы поженились сразу же, как меня демобилизовали. Учусь в ветеринарном институте. Это Александр Павлович настоял, чтобы я пошла учиться.

И вот возник вопрос: как быть с Альфом? Я весь день на учебе в институте, а у Александра Павловича началась полоса бесконечных командировок (он теперь связан по своей работе с клубами собаководства всей страны). Альф целыми сутками сидел взаперти.

Как раз в эту пору один давний товарищ Александра Павловича обратился к нему с просьбой: не подыщет ли он ему хорошую собаку для дачи. Мы посовещались между собой и решили отдать Альфа ему. Пусть поживет вольготно на старости. По нашим подсчетам, ему было уже не менее двенадцати лет.

Нет, отдали не совсем, конечно, а временно, пока не кончатся командировки Александра Павловича и не устроимся с квартирой, чтобы можно было держать собаку, не мешая соседям.

Вместе отвезли Альфа на его новое местожительство, удостоверились, что ему там действительно будет хорошо. На даче был чудесный сад, в котором Альф мог бегать с утра до ночи, все члены семьи от мала до велика обожали животных и не скупились на внимание к собаке… Словом, мы уехали оттуда успокоенные, в полной уверенности, что лучшего места для нашего друга нечего желать.