Борис Никольский - Белые шары, черные шары...
- Название:Белые шары, черные шары...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лениздат
- Год:1980
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Никольский - Белые шары, черные шары... краткое содержание
Речь идет о сложных нравственных проблемах, встающих перед современными учеными, о принципиальности подлинной и мнимой, о ценностях истинных и ложных. Герои обоих произведений — ученые-биологи.
Белые шары, черные шары... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Только в глазах Леночки Куприной, когда вскидывала она их и смотрела пристально то на Синицына, то на Творогова, таились преданность и тревога, словно она уже предчувствовала, уже угадывала, что вскоре ей предстоит сделать выбор, который ей не по силам…
Ах, ну что может знать Миля Боярышников, или кто там еще, о них, тогдашних, что может понять в их отношениях, если сам Творогов не в состоянии объяснить, почему у него, уже начинающего седеть мужчины, имеющего обыкновение гордиться своей уравновешенностью, своим спокойным, выдержанным характером, так отчаянно колотится сердце, пока он идет по старому институтскому коридору к терпеливо ждущей его телефонной трубке…
— Я слушаю, — сказал Творогов спокойно, даже чуть суховато.
Мгновение трубка молчала, как будто кто-то там, на другом конце провода, еще продолжал мысленно вслушиваться в его уже отзвучавший голос, узнавая и не узнавая. И по этому секундному молчанию Творогов сразу понял, сразу почувствовал: нет, не он, не Синицын. Женька Синицын не позволил бы себе колебаться.
— Я слушаю, — повторил он по-прежнему сухо.
— Творогов, привет!
Вот уж никак не ждал он сегодня услышать этот голос, этот тон — небрежно-свойский, уверенно-повелительный.
— Привет, привет! — сказал он. — Сколько лет, сколько зим!
— Неужели узнал? Творогов, ты узнал меня?
— Ну как же я могу не узнать тебя, Валечка Тараненко, — смеясь, сказал Творогов. — К тому же сегодня ты как раз легка на помине.
И правда — ну как же мог он не помнить, не узнать Валечку Тараненко! Здесь, в институте, Валечку неизменно выбирали секретарем комсомольского бюро, а еще раньше, в университете, сколько помнил ее Творогов, Валя Тараненко всегда была членом комитета комсомола, старостой группы и членом профкома, агитатором и пионервожатой, уполномоченной и ответственной, председателем и общественным распространителем — чего именно, Творогов уже точно и не мог припомнить. Ни одно спортивное соревнование не обходилось без нее. И если проигрывали баскетболистки факультета, в решающий момент на площадке возникала Валечка Тараненко, хотя только что ее видели у волейбольной сетки, где она, высоко выпрыгивая, ставила непробиваемый блок под радостные клики болельщиков, возникала как раз для того, чтобы за оставшиеся пять минут аккуратненько положить в корзину противника все те мячи, которых недоставало для победы… Сколько помнил Творогов Валечку Тараненко, он, казалось, никогда не видел ее плачущей — разве один лишь раз… один раз… Никогда не видел ее бледной и расстроенной, она всегда была веселой, энергичной, загорелой: казалось, ровный загар, приобретенный в туристских походах и на летних студенческих стройках, куда она стремилась вырваться, даже работая уже в институте, не сходил с ее кожи всю зиму. После университета Валечку Тараненко сватали на работу в райком комсомола, убеждали, уговаривали, даже упрашивали, доказывали, что именно в комсомольской работе ее призвание, но она осталась тверда — она не хотела изменять биологии.
— Неужели легка на помине? Даже не верится, что Творогов может вспоминать прежних друзей.
— Это почему же?
— Говорят, ты больно важным стал. Вчера я звоню тебе, а мне отвечают: Константин Александрович занят, он дает интервью, — вот как! А мне, ты же помнишь, всегда было присуще преклонение перед авторитетами, приниженность, как говорил один наш общий знакомый…
Она сделала неловкую паузу, словно ожидая, что Творогов придет ей на помощь и сам подхватит нить разговора, но он промолчал.
— Кстати… — И опять она замялась, пытаясь сохранить прежний уверенно-шутливый тон, не дать пробиться сквозь него замешательству и растерянности. — Кстати… я слышала… будто он приехал… Это правда?
— Весь город только об этом и говорит, — отозвался Творогов. — Следовательно, правда.
— А ты с ним по-прежнему в ссоре?
— Что ты, Валечка, какие слова! — сказал Творогов. — Мы с ним никогда не ссорились. Ссорятся знаешь кто? Девчонки-первокурсницы. А серьезные люди расходятся из-за несовпадения взглядов, понятно?
— Я вот что, Творогов, хотела попросить, — сказала она, никак не отзываясь на его шутливый тон, — только не удивляйся, пожалуйста, Творогов, и обещай, что выполнишь мою просьбу…
— Постараюсь, — сказал он. — Если это окажется в моих силах, Валечка.
— Окажется, Костя, окажется. Я знаю: Женька обязательно захочет увидеть тебя… Не перебивай, я знаю, он непременно появится у тебя. Так ты дай мне тогда знать, где он остановился, ладно?
Вот так та́к! И еще просит не удивляться!
Он-то был свято убежден, что никто так старательно не станет избегать встреч с Синицыным, как Валечка Тараненко. У нее были все основания, чтобы не желать попадаться ему на глаза.
— Правда, правда, Творогов, мне это очень нужно! Понимаешь: очень! — горячо произнесла Тараненко, видно, по-своему истолковав его молчание. — Мне с ним п о г о в о р и т ь надо. Нет, — тут же спохватилась она, — ты только не думай — не о т о м. То давно уже кончилось, прошло…
«Если бы т о давно кончилось, ты бы не звонила сейчас, Валечка Тараненко, — подумал Творогов, — ты бы не звонила…»
— Жизнь все расставляет по своим местам, как это ни грустно, Творогов… Синицыну такая, как я, ведь, и верно, не нужна была. Ему дай-то бог со своим характером справиться, зачем ему еще один характер, правда? Так что все верно, Творогов, все правильно: каждая женщина получает такого мужа, какого заслуживает… Лена заслужила своего Синицына, тут все безошибочно…
— Какая Лена? — спросил Творогов.
— Ты что — притворяешься? — пораженно отозвалась Валечка Тараненко. — Т в о я Лена. Нет, ты что, правда ничего о ней не знаешь?
— Почему же не знаю… — смущенно пробормотал Творогов. — Я слышал, будто она вышла замуж… вроде бы уехала…
— Будто! Вроде бы! — торжествующе передразнила его Тараненко. — На какой планете ты живешь, Творогов? В каком измерении? Или ты совсем замариновался в своих колбах? Я-то еще надеялась, признаюсь, выведать у тебя что-нибудь о Женьке, а ты… Неужели ты и правда ничего не знал? Фу, стыд какой! Это же целая история! Нет больше Лены Куприной, есть Лена Синицына. Ты что молчишь, Творогов! Ты очень расстроился? Прости, если я тебя огорчила.
— Да что мне расстраиваться, что огорчаться! — сказал Творогов. И действительно — что ему горевать теперь, спустя столько лет! Но все-таки… Все-таки щемящая, запоздалая ревность, причиняя боль, коснулась его сердца. — Я только рад за нее.
— Ты рад за нее, я рада за тебя, они рады за нас, мы все рады друг за друга — как все хорошо получается, правда, Творогов? Так ты не забудешь свое обещание?
— Нет, не забуду. Ты-то как живешь, Валечка? Ты ничего о себе не рассказала.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: