Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 1. Честь

Саперы под прикрытием артиллерийского огня подползли к проволочному забору «противника» и, лежа на спине, стали резать колючую проволоку. Они проделали несколько проходов, и тотчас в них устремились штурмовые группы. Преодолев проволочные заграждения броском, они ползли по-пластунски, таща за собой вещмешки с землей и взрывчаткой. Танки, действующие со штурмовыми группами — по одному на каждую группу, быстро подошли к амбразурам дзотов и закрыли их, а пехота и саперы начали обходить справа и слева.

У правой и средней штурмовых групп все это получилось хорошо и быстро. А у левой, которая двигалась через небольшой заболоченный ручей, застряло, сопровождавшее их сорокапятимиллиметровое орудие, и танк, подойдя к дзоту, долго стоял в бездействии, пока пехота и саперы не вытащили орудие. Правая и средняя штурмовые группы сравнительно быстро закрыли амбразуры дзотов, а затем заложили толовые шашки, и когда танк развернулся, и отошел метров на пятьдесят, подорвали блокированные дзоты, Левая группа заметно отставала.

Русачев, внимательно наблюдавший за действиями штурмовых групп, остался недоволен. Когда Канашов отозвал левую группу как не выполнившую в срок задание, комдив обратился к нему:

— Напрасно ты эти игрушки затеял…

— Какие?

— Со штурмовыми группами. Ты у нас новатор, а вот здесь, я тебе скажу, оскандалился.

— Это почему же? — удивился Канашов.

— Да потому. Какие тебе к черту доты или дзоты будут в полевой обороне? Когда и кому их там строить? Ведь теперь война будет исключительно маневренная. Кто быстрей прижмет врага танками, конницей и проберется к нему в тыл и фланг, тот и победил. Ты, подполковник, свой опыт в Финляндии тянешь сюда искусственно. Думаю, что на показных занятиях нам надо будет от этого отказаться. Я вот посоветуюсь с генералом и доложу командующему свое мнение.

— Действие штурмовых групп надо оставить, — возразил Канашов. — Я с вами, товарищ полковник, не согласен.

— Да ты что споришь попусту? Что ж, по-твоему, во время войны укрепленные районы будут? Это тебе не первая мировая война. Ну будут, конечно, кое-где, например, на границе. А в полевых условиях окоп, огневая позиция — и все тебе инженерные сооружения. Вот увидишь, начальник боевой подготовки тебя не поддержит, а командующий и подавно отменит твою выдумку со штурмовыми группами. Другое дело, если бы у нас была тема, скажем, «Прорыв укрепленного района». Вот тогда бы все это было к месту.

Канашов промолчал. Столько времени он потратил на подготовку штурмовых групп. А главное — он глубоко убежден, что в полевой обороне в условиях современной войны будут применяться долговременные сооружения типа дзота. Театр театру военных действий рознь, и местность не везде ровное футбольное поле с асфальтированными дорогами. Да и вообще всюду сильными, как учит военное искусство, быть нельзя. На одних направлениях будут наступать, на других — обороняться.

«Как бы начальник боевой подготовки не согласился с Русачевым, — подумал Канашов, — Вместе они и командующего, чего доброго, убедят… Правда, командующий не из слабохарактерных, но бывает, и толкового человека собьют…»

Канашов взглянул на часы. Оставалось пять минут до конца артиллерийской подготовки. Он дал две ракеты: одну зеленую, другую белую — условный сигнал для выхода танков и исходного положения для атаки. Через некоторое время прочертили небо две черные ракеты — они означали начало артиллерийской поддержки методом огневого вала. На рубеже переднего края, где виднелись едва заметные бугорки окопов «противника», сразу поднялась, стена земли и огня, будто вздыбились кони с огненными гривами.

Танки вошли в боевые порядки пехоты и, лязгая гусеницами, подымая серое дымное облако пыли, ринулись в атаку. За ними, как множество зеленых кузнечиков, выскочила из окопов на брустверы пехота и, пригибаясь, пошла вслед за танками.

— Красиво!.. Как в настоящем бою, — не удержался от похвалы Русачев, увидев довольное лицо начальника боевой подготовки округа.

Скупой на разговор генерал одобрительно улыбнулся.

— Учить тому, как будет на войне, требует от нас Нарком обороны.

Канашову хотелось вмешаться в разговор и сказать, что этот принцип уходит корнями в русскую военную историю и что его провозгласил еще Суворов, когда говорил: «Тяжело в ученье — легко в походе, легко в ученье — тяжело в походе». Но он промолчал.

Взводы Миронова на левом фланге и Жигуленко — на правом поддерживали наступление первой стрелковой роты, которая действовала на главном направлении батальона. Управлял огнем роты Аржанцев.

Вначале Миронов управлял огнем пулеметов по-старому. Но как только огневой вал ушел вперед и пехота оторвалась от танков, он увидел, что пулеметчики, находящиеся уже далеко, тоже не могут поддерживать наступающую пехоту. Тогда Миронов, не спрашивая разрешения Аржанцева, решил испытать свой новый, ускоренный способ подготовки данных. Он сменил огневые позиции, сблизился с боевыми порядками пехоты и, подготовив данные, быстро открыл огонь. Все это вышло неожиданно и хорошо.

Аржанцев заметил это. Вот Миронов еще раз сменил позицию и вновь так же быстро открыл огонь. Теперь комроты было хорошо видно, что взвод Жигуленко заметно опаздывал со сменой позиции и открытием огня. Аржанцев забеспокоился. Управлять огнем роты было трудно, когда один взвод отставал, а другой ушел далеко вперед. Он хотел позвонить, чтобы задержать взвод Миронова, пока Жигуленко не сменит позицию, но в трубке послышался голос капитана Горобца:

— Молодцы твои пулеметчики… Добро действуют! Ты только поторопи взвод на правом фланге.

Аржанцев тут же позвонил Жигуленко и приказал выровняться по взводу Миронова. Тот стал жаловаться на плохую работу подносчиков патронов. Но Аржанцев знал, подносчики тут ни при чем, и сказал резко:

— Больше головой надо работать.

Жигуленко с обидой бросил трубку и взглянул вперед. Миронов уже снова сменил позицию, и его пулеметы дружно открыли огонь. Тогда он погрозил кулаком в сторону Миронова. Саша видел, что Евгений не одобряет его действий, но азарт уже захватил его. И он махнул рукой, давая сигнал своим пулеметчикам к новой смене огневых позиций. Почему-то огневой вал дальше не двигался. Остановить бойцов, которые вырвались впереди пехоты на левом фланге и приблизились к месту, где полыхали артиллерийские разрывы, было уже невозможно. Еще мгновение — и Миронов увидел, как пулеметчики — наводчик и помощник, которые бежали, держась за катки пулемета, и подносчик патронов, помогающий им сзади, вдруг разом упали, а станковый пулемет ткнулся кожухом в землю и задрал хобот кверху.