Юрий Антропов - Неделя ущербной луны

— Ты понял, а? — присвистнул теперь Сашка, уже и жалея, как видно, что это не он первый наткнулся на браконьера, с бесстыдной ловкостью орудовавшего прямо под самым городом. — Ай да капитан курвета!

— Придержите-ка мне этого типа, я сейчас, — как бы дал указание Бондарь, подцепив, наконец, верхнюю бечеву сети. Весь решительный вид его красноречиво говорил, что он сам намерен разделаться с браконьером, это его законная добыча, и Венька с Ивлевым призываются разве что в понятые. Теперь он торопился, чтобы его не опередили и не начали составлять акт без него. Коротко чиркнув ножом по шпагату, Бондарь бросил в воду грузило и, вместо того, чтобы выбирать сеть прямо в лодку, стал наматывать ее на локоть, как бельевую веревку. Рукав белого армейского полушубка потемнел от воды, она стекала уже по полам, и Венька, чуть придерживая свободной рукой лодку браконьера, по-прежнему с непостижимой отрешенностью возившегося с мотором, отпустил на мгновение рукоятку руля и покрутил пальцем у своего виска — ты посмотри, мол, Саня, что он там вытворяет!

— Вот болван-то! — прошипел Венька в сторону и, толкнув ногой Ивлева, решившего было пересесть на всякий случай в лодку браконьера, указал ему глазами на обмылок в боковом отсеке: — Дай-ка сюда…

Увесистый кусок хозяйственного мыла, запущенный Венькой, угодил Бондарю прямо по спине. Тот свирепо глянул сначала на браконьера, но мужик стоял как ни в чем не бывало все в той же позе — склонившись над мотором, пряча за опущенными ушами треуха свое лицо, и Бондарь только тогда догадался, что произошло, когда увидел, что Венька буравит свой висок пальцем и смотрит на него испепеляющим взглядом.

— Я думаю так, Борис Дмитриевич, — сказал Венька, — что гражданин, которого вы задержали, пускай сам свою сеть снимает.

И вот тут-то браконьер выпрямился и, сдвигая на затылок свой матерчатый треух, с глубочайшим удивлением оглядел их всех троих.

— Елки-палки, — восхитился он, — да тут целая флотилия! Это я когда на вас наткнулся, ребята?

— А когда задницей выехал из-за мыса, вот когда, — строго уточнил Бондарь, швыряя собранную сеть на нос катера. Как бы примеряясь взглядом к незнакомцу в лодке, он уже доставал из нагрудного кармана свое удостоверение. — Последние кольца сети сбрасывал, — сияя лицом, сказал он Веньке, — наловчился, видать, в одиночку ставить — сплывал себе по течению, а меня и не видел. Думал, вас пропустил — и все, пронесло! А у меня как раз мотор заглох, меня без шума же волокло — вот он и прохлопал ушами.

Человек показался Веньке знакомым, но нахмурился он совсем по другому поводу.

— А почему это, интересно, заглох-то?

— Да понимаешь, какая ерунда, — смешался Бондарь, — пробку у бачка забыл открутить. Ехал-ехал, и вдруг на тебе — чих-чих! — и заглох. Думаю, бензин, что ли, кончился? А там, черт, оказывается, давления воздуха нет.

Сашка улыбнулся, переглядываясь с Венькой, а их пленник будто только сейчас спохватился:

— Так вы что, ребята, никак за браконьера меня принимаете? Да я эту сеть впервые вижу! Даже удивляюсь теперь, как это я за нее винтом не зацепил.

— Да? — ухмыльнулся Бондарь. — Что ты говоришь! Вот как интересно… Ну, заливай-заливай, а мы послушаем, торопиться нам некуда, приятно побеседовать с такими, как ты…

«Идиот! — скрипнул зубами Венька. — Ну что он себе позволяет, разыгрывает тут черт знает что! Я же сто раз ему твердил: надо вежливо, культурно, без этих обезьяньих ужимочек: «Граждане, вы задержаны на месте совершения браконьерских действий, я являюсь общественным инспектором рыбоохраны…» Тут надо выдержать паузу и уверенно так, дескать, спешить мне, инспектору, некуда и бояться тоже нечего, я кругом себе хозяин и власть, и на моей стороне закон, — вытащить из папки, которая лежит на виду, удостоверение с золотым гербом.

Отдавать его в руки задержанных не положено, но в какой-то неопасной ситуации, как сейчас, например, когда встретились трое на одного, можно и дать подержать: пусть человек почитает, придет в себя, соберется с мыслями и осознает свое положение, чтобы не было никаких эксцессов, как говаривал покойный штатный инспектор Толя Симагин. И уже после этого, раскрывая перед собой папку с бланками актов, со спокойной деловитостью сказать: «Прошу предъявить ваши документы — гражданские, а также на лодку и ружье». И хотя ты уже точно знаешь, что никаких документов тебе не предъявят, но шариковую ручку все же держишь наготове.

Кстати, как раз тут-то надо и ухо держать востро — с виду вроде как думать только об акте, а на самом деле следить за каждым движением браконьеров: ведь они уже успели очухаться и теперь прикидывают, как бы им половчее выпутаться из этой истории. Конечно, по своей натуре не все они волки, есть и зайчишки. Но в конечном счете все зависит от того, как и с чем они влипли. Одно дело, если они уже успели поставить сеть — тут сам черт им порой не докажет, что сеть их собственная, а не чья-то чужая. Но совсем другой поворот, если в лодке у них и сеть и рыба, да еще к тому же какая нибудь промысловоценная, вроде нельмы или сазана, а то и осетр, пуда так на два.

Тут, как убедился Венька, надо быть шустрее самого шустрого. Если ты выследил наверняка, лучше всего сразу же прыгать к ним в лодку: ехал будто на обгон, по каким-то своим делам, ссутулившись у мотора, и вдруг, как только поравнялся, — скок! И если ты не промахнулся, а они не успели вовремя раскусить твой маневр и отпихнуть тебя, а попросту говоря, выкинуть за борт, считай, полдела сделано: взял их на абордаж. Процедишь сквозь зубы: «Госрыбинспекция, сидеть спокойно». И сразу сгоняешь со скамьи моториста, пока эта братия еще не пришла в себя — пока она в шоке, как любил выражаться Симагин. А руки твои в это время работают по-разному. Левая, на запястье которой шнур от твоей лодки, успела показать заранее приготовленное удостоверение и тут же хватается за рукоять их мотора. В том-то и дело, что лодка должна плыть, причем в ту же сторону, куда и направлялись браконьеры, а не назад, что сразу бы вызвало панику. А правая рука твоя — та, по сути дела, остается дежурной, как бы готовой в любой момент выхватить из-за пазухи пистолет, которого у тебя, конечно, нет и сроду не бывало.

И вот таким макаром доставляешь всю флотилию к ближайшей деревне или к дому бакенщика, а там уже хоть оттого спокойнее, что надеешься: при свидетелях никакие субчики на мокрое дело не пойдут. И вообще, самое главное — на фарватер их вывести. Там и теплоходы, и баржи, и лодки снуют.

А если ты подходишь к браконьерам не один, то, конечно, намного проще. Сам с ходу прыгаешь к ним в лодку, а твой помощник, ну, тот же Сашка, например, сразу же отваливает и быстро уходит в сторону, чтобы, как свидетелю, держаться поблизости и в то же время в хорошей позиции, чтобы из ружья не могли достать.