Зигмунд Скуиньш - Внуки Колумба

— Ну как? — отечески спрашивает Сприцис.

— Здорово! — блаженно вздыхает Липст. — Такие сосиски даже жаль есть. Их бы в медальоне носить!

— Ха, ха, ха! — закатывается Сприцис. — К тебе начинает возвращаться чувство юмора.

— Если бы я еще и на работу устроился… До дьявола надоело выклянчивать у матери каждый рубль. Она сама гроши зарабатывает.

— Если бы… Если бы у бабушки были колеса, она была бы велосипед. А работа, малыш, еще не самое главное. Ты не скули.

— Я и не скулю. Я только так… вообще…

— Тогда ладно. Салют! — Сприцис чокнулся. — Для настоящего человека самое главное — свобода. Понимаешь? А денежки, они лежат на мостовой, надо только уметь подобрать их.

— Без труда? Кто же тебе их даст?

— Почему без труда? Труд бывает разный.

— Так-то оно так, — глубокомысленно согласился Липст.

Не хватало еще, чтобы он затеял спор со Сприцисом. Уж Сприцис-то знает, что говорит.

— Ну, ладно, малыш, — сказал Сприцис. — Хватит, поваляли дурака. Бывай здоров! Мне пора идти… На работу… хе-хе…

— Ну, не буду тебя задерживать. — Липст встал и подал Сприцису руку. — Спасибо!

— Не за что. Поболтать со старыми друзьями — моя слабость. Не сердись, что отнял у тебя время.

— Да ты что! Мне торопиться некуда. Еще раз спасибо! Не опоздай на работу!

Сприцис один глаз прищурил, а другим на миг впился, как сверлом, в Липста.

— Знаешь что? Ты парень свой. Четвертную я тебе сегодня гарантирую. Пошли!

— Куда?

— Куда… куда… На работу, малявка!..

Теперь уже Липст уставился на Сприциса. В нем зашевелилось подозрение. Липст готов был послать Сприциса ко всем чертям. Но когда съедены сосиски и выпито пиво, как-то неловко не доверять приятелю.

— Послушай, Сприцис, а это дело чистое?

— Что? — переспросил Сприцис и сморщил физиономию. — Чистое ли это дело? Стыдись! Оно сияет белизной, как платье девочки на конфирмации.

— В таком случае пошли… А что я должен буду делать?

— Ничего. Только стоять и смотреть. И не забудь: с этой минуты ты младший техник газового управления. Идем!

Сприцис и Липст быстрым шагом рабочих людей поднялись по лесенке одного из домов Старой Риги. На третьем этаже Сприцис остановился и прочел надпись на потускневшей бронзовой пластинке.

— Итак, начинаем, — Сприцис потер руки и нажал кнопку звонка.

Почти одновременно со звонком за дверью раздался громкий женский голос:

— Кто там?

— Из газового управления… Это девятая квартира?

Звякнула цепочка, и дверь отворилась. На пороге, скрестив руки на пышной груди, стояла хозяйка. Нельзя сказать, чтобы ее широкое лицо сияло особым радушием. Чего не было, того не было.

Липст покраснел, сухо откашлялся и незаметно чуть-чуть отступил. Сприцис, добродушно улыбаясь, коснулся двумя пальцами кепки и помахал какой-то красной книжечкой.

— Здравствуйте, хозяюшка! К нам поступила жалоба, что ваше драгоценное здоровье в опасности. Говорят, трубы газ пропускают. Домишко старый, трубы, наверно, тоже старые. Все может быть. Поглядим, что там можно сделать…

На лице хозяйки недоумение. Однако вскоре женское любопытство берет верх.

— Трубы, говорите, пропускают? — переспросила женщина, приглашая «специалистов» в квартиру. — Это как понимать?

— Дело серьезное, — с невозмутимостью могильщика принялся объяснять Сприцис, склонившись над газовой плитой. — Видите вот эту трубу — заржавела, да? А ржавчина нарушает герметичность в местах соединений. Если соединения не герметичны, они пропускают газ. Бутан, пропан и так далее. Понятно? В квартире постоянно отравлен воздух. Вас часто мучают головные боли, по ночам вы видите кошмарные сны…

— Да, да, — торопливо подхватила женщина. — И голова у меня часто болит и дурные сны снятся. А вот здесь все равно как иголкой покалывает… — и она показала на верхнюю часть объемистого живота.

— …И вот однажды вечерком вы ложитесь спать, а наутро уже не встаете! — деловито продолжал Сприцис. — Рыдают родственники, ваш убитый горем муж идет заказывать гроб… Сейчас проверим…

— Товарищ техник, будьте добры, дайте-ка мне спички!

Липст от стыда готов провалиться сквозь землю. Одеревеневшей рукой он лезет в карман за спичками, но женщина оказывается проворнее:

— Вот, пожалуйста! Берите, сколько надо!

Сприцис осторожно приблизил огонек к трубе. Ничего не произошло. Сприцис влез на стул, затем лег на пол. Он проверял на совесть. Женщина глотала слюну и тяжело дышала. Липст стоял, как истукан.

— Утечки в трубопроводах на сей раз нет, — констатировал в заключение Сприцис. — Можете не волноваться.

— А вы как следует проверили? Вдруг где-нибудь и есть?

— Ручаться, конечно, я не могу. Для верности надо бы сделать лабораторный анализ воздуха. Но для этого мне понадобится несколько пустых бутылок. Лучше всего с широкими горлышками.

— Вы имеете в виду молочные?

— Да, да, литровые молочные подойдут в самый раз.

Женщина подбегает к шкафу, и в следующее мгновение на кухонном столе выстраивается шеренга больших бутылок.

— Пять штук вам хватит?

— По одной на каждое помещение. Только, пожалуйста, сполосните!

Взятие проб воздуха оказывается на редкость простым делом. Бутылки под краном наполняются водой. В комнате, где надо взять пробу, воду выливают в ведро. Вот и все. Остается заткнуть бутылку бумажкой и отметить в блокноте, что бутылка номер один из кухни девятой квартиры, бутылка номер два из ванной, и так далее.

На прощание хозяйка ласково улыбается и благодарит молодых людей за старания.

— Я прямо не представляю, что было бы, не приди вы к нам! — говорит она.

— Ну, что вы, — Сприцис скромно потупил взор. — Мы только выполнили служебный долг. До свидания! Всего наилучшего!

На лестнице Липст вновь обрел дар речи.

— Слушай, Сприцис, — заговорил он. — Что мы теперь станем делать с этими бутылками?

— Сдадим в магазин. Пять бутылок по два целковых — это десять рублей за десять минут. Министры не зарабатывают больше.

Лишь теперь Липст до конца понял, что произошло. Он расхохотался.

— Фантастически! Неслыханное дело! Ну и анекдот!

Вдоволь насмеявшись, Липст вдруг посерьезнел:

— И все же это мошенничество…

— Мошенничество? Вот псих! Люди добровольно отдают несколько бутылок, а ты называешь это мошенничеством! Просто невинная шутка. Скучающие джентльмены мило развлекаются… Ну, пошли! Тут много мудрить не над чем. Не надо усложнять вещи. О’кэй!

Обещание Сприциса не было пустым — вечером в кармане Липста приятно похрустывала двадцатипятирублевая бумажка и звенела мелочь. Можно бы считать это в некотором роде удачей, но Липст не испытывал радости.

Сприцис предложил на прощание вместе поужинать.