Михаил Шолохов - Тихий Дон. Книги 1–2
- Название:Тихий Дон. Книги 1–2
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1968
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Шолохов - Тихий Дон. Книги 1–2 краткое содержание
В данный том вошли первые две книги романа.
Вступительная статья Б. Емельянова.
Иллюстрации О. Верейского.
Тихий Дон. Книги 1–2 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вот, папа, кучер, которого я вам рекомендую. Парень из хорошей семьи.
— Чей это? — бухнул старик раскатом гудящего голоса.
— Мелехова.
— Которого Мелехова?
— Пантелея Мелехова сын.
— Прокофия знал, Пантелея тоже знаю. Хромой такой, из черкесов?
— Так точно — хромой. — Григорий тянулся струною.
Он помнил рассказы отца об отставном генерале Листницком — герое Русско-турецкой войны.
— Почему нанимаешься? — грохотало сверху.
— Не живу с отцом, ваше превосходительство.
— Какой же из тебя будет казак, ежели ты наймитом таскаешься? Отец, отделяя тебя, разве ничего не дал?
— Так точно, ваше превосходительство, не дал.
— Тогда другое дело. Ты с женой нанимаешься?
Сотник резко скрипнул кроватью. Григорий повел глазами, увидел — сотник моргает, дергает головой.
— Так точно, ваше превосходительство.
— Безо всяких превосходительств. Не люблю! Цена — восемь рублей в месяц. Это обоим. Жена будет стряпать на дворовых и сезонных рабочих. Согласен?
— Так точно.
— Чтоб были в имении завтра же. Займешь в людской ту половину, в которой жил прежний кучер.
— Как ваша вчерашняя охота? — спросил сын у старика и опустил на коврик узкие ступни.
— Выгнали из Гремячего лога лисовина, гнали до леса. Старый попался, обманул собак.
— Казбек все хромает?
— У него, как оказалось, вывих. Ты поскорей, Евгений, завтрак стынет.
Старик повернулся к Григорию, щелкнул сухими, костлявыми пальцами.
— Шагом — марш! Завтра к восьми часам чтобы был здесь.
Григорий вышел за ворота. У заднего фасада амбара борзые грелись на подсохшей от снега земле. Старая сука со старушечьим взглядом затрусила к Григорию, обнюхала его сзади и провожала до первой балки, понуро опустив голову, ступая шаг в шаг. Потом вернулась.
XII
Аксинья отстряпалась рано, загребла жар, закутала трубу и, перемыв посуду, выглянула в оконце, глядевшее на баз. Степан стоял возле слег, сложенных костром у плетня к мелеховскому базу. В уголке твердых губ его висела потухшая цигарка; он выбирал из костра подходящую соху. Левый угол сарая завалился, надо было поставить две прочные сохи и прикрыть оставшимся камышом.
С утра на верхушках Аксиньиных скул — румянец, в молодом блеске глазá. Не укрылась перемена от Степана; завтракая, спросил:
— Ты чего?
— А чего я? — Аксинья вспыхнула.
— Блестишь, будто постным маслом намазанная.
— От печи жарко… в голову кинулось. — И, отвернувшись, глазами воровато шмыгнула в окно: не идет ли Мишки Кошевого сестра?
Та пришла только перед сумерками. Вымученная ожиданием, Аксинья встрепенулась.
— Ты ко мне, Машутка?
— Выдь на-час.
Степан перед осколком зеркала, вмазанного в выбеленную грудину печи, зачесывал чуб, гладил куцей расческой из бычачьего рога каштановые усы.
Аксинья опасливо глянула в сторону мужа.
— Ты, никак, куда-то собираешься?
Степан ответил не сразу, положил расческу в карман шаровар, взял из печурки колоду карт и кисет.
— К Аникушке пойду, посижу трошки.
— И когда ты находишься? Искоренили карты: что ни ночь, то им игра. До кочетов просиживают.
— Но, будя, слыхали.
— Опять в очко будешь играть?
— Отвяжись, Аксютка. Вон человек ждет, иди.
Аксинья боком вышла в сенцы. У входа встретила ее улыбкой румяная, в засеве веснушек, Машутка.
— Пришел ить Гришка.
— Ну?
— Переказывал, чтоб, как затемнеет, шла к нам.
Аксинья, хватая Машуткины руки, теснила ее к двери.
— Тише, тише, любушка. Что ж он, Маша? Может, ишо чего велел сказать?
— Гутарит, чтоб забрала свое, что унесешь.
Аксинья, вся в огне и дрожи, вертела головой, поглядывая на двери, переступая с ноги на ногу.
— Господи, как же я?.. А?.. Так-то скорочко… Ну, что я? Погоди, скажи ему, что я скоро… А где он меня перевстренет?
Заходи в хату.
— Ох, нет!..
— Ну ничего, я скажу ему, он выйдет.
Степан надел сюртук, тянулся к висячей лампе, прикуривая.
— Чего она прибегала? — спросил между двумя затяжками.
— Кто?
— Да Машка Кошевых.
— А, это она по своему делу… юбку просила скроить.
Сдувая с цигарки черные хлопья пепла, Степан пошел к двери…
— Ты ложись, не жди!
— Ну-но.
Аксинья припала к замороженному окну, опустилась перед лавкой на колени. По стежке, протоптанной к калитке, заскрипели шаги уходившего Степана. Ветром схватило искорку цигарки и донесло до окна. В оттаявший кружок стекла Аксинья на минуту увидела при свете пламенеющей цигарки полукруг придавившей хрящеватое ухо папахи, смуглую щеку.
В большой шалевый платок лихорадочно кидала из сундука юбки, кофточки, полушалки — девичье свое приданое, — задыхаясь, с растерянными глазами, в последний раз прошлась по кухне и, загасив огонь, выбежала на крыльцо. Из мелеховского дома кто-то вышел на баз проведать скотину. Аксинья дождалась, пока заглохли шаги, накинула на дверной пробой цепку и, прижимая узел, побежала к Дону. Из-под пухового платка выбились пряди волос, щекотали щеки. Дошла задами до двора Кошевых — обессилела, с трудом переставляла зачугуневшие ноги. Григорий ждал ее у ворот. Принял узел и молча первым пошел в степь.
За гумном Аксинья, замедляя шаги, тронула Григория за рукав.
— Погоди чудок.
— Чего годить? Месяц взойдет не скоро, надо поспешать.
— Погоди, Гриша. — Аксинья, сгорбившись, стала.
— Ты чего? — Григорий наклонился к ней.
— Так… живот чтой-то. Чижелое нады подняла. — Облизывая спекшиеся губы, жмурясь от боли до огненных брызг в глазах, Аксинья схватилась за живот. Постояла немного, согнутая и жалкая, и, заправляя под платок пряди волос, тронулась.
— Ну все, пойдем!
— Ты и не спросишь, куда я тебя веду. Может, до первого яра, а там спихну? — улыбнулся в темноту Григорий.
— Все одно уж мне. Доигралась. — Голос Аксиньи звякнул невеселым смехом…
Степан в эту ночь вернулся, как всегда, в полночь. Зашел в конюшню, кинул в ясли наметанное конем под ноги сено, снял недоуздок и поднялся на крыльцо. «Должно, ушла на посиделки», — подумал, скидывая с пробоя цепку. Вошел в кухню, плотно притворил дверь, зажег спичку. Был он в выигрыше (играли на спички), оттого мирен и сонлив. Засветил огонь и, не догадываясь о причине, оглядел в беспорядке разбросанные по кухне вещи. Слегка удивленный, прошел в горницу. Темной пастью чернел раскрытый сундук, на полу лежала старенькая, забытая впопыхах женина кофтенка. Степан рванул с плеч полушубок, кинулся в кухню за огнем. Оглядел горницу — понял. Швырком кинул лампу, не отдавая себе ясного отчета в том, что делает, рванул со стены шашку, сжал эфес до черных отеков в пальцах, — подняв на конце шашки голубенькую, в палевых цветочках, позабытую Аксиньину кофтенку, подкинул ее кверху и на лету, коротким взмахом, разрубил пополам.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: