Анатолий Алексин - Повести и рассказы

Утром я повел маму и папу проходными дворами.

— Вот видите, как удобно, — говорил я. — Совсем близко! И вы садитесь на современный вид транспорта… Правда, не на метро, но по крайней мере и не на трамвай! И еще одно преимущество. Мы вместе идем почти до самой моей школы!

— Да, мы так мало видим тебя, что уже из-за одного этого стоит… — согласилась мама. — Что же ты раньше нам не сказал?

Вообще-то мне не хотелось, чтобы мои родители каждое утро прямо у всех на глазах провожали меня, шестиклассника, в школу. Но теперь я был готов абсолютно на все! И я уводил их от афиши с портретом…

Конечно, мама могла увидеть эту афишу и где-нибудь в другом месте. Но тут уж я ничего поделать не мог!

Еще через несколько дней я сообщил:

— Мы писали сочинение на тему «Кем быть?». И представьте себе, почти все ребята хотят стать врачами! Почти все… Не летчиками, не водолазами, не киноартистами, а только врачами! Учительница сказала, что в этом нет ничего удивительного. Самая благородная профессия в мире! Хотят лечить, исцелять, спасать. Это естественно!

— Да, конечно, — сказала мама.

А папа с бабушкой промолчали.

Как-то в воскресенье я привел к нам домой своего приятеля Ваську Паганини.

Паганини — это, конечно, прозвище. Васька играет на скрипке и учится в школе для одаренных.

— Ты любишь Святослава Рихтера? — спросил я у Васьки, когда вся наша семья была в сборе.

— Еще бы! — ответил Васька.

— А Давида Ойстраха?

— И его тоже!

— А Софроницкого?

— Тоже люблю. Но он умер…

— А Сергея Рахманинова?

— Кто же его не любит?

— А Сергея Потапова?

— Не знаю такого…

— Ни разу не слышал? Подумай как следует! Вспомни…

— Нет, о нем я не слышал. А почему ты интересуешься именно этим… как его фамилия? Почему? — удивлялся Васька так естественно, будто мы с ним не репетировали эту сцену в ванной комнате пятнадцать минут назад.

— Ну уж если Паганини его не знает! — воскликнул я и обвел взглядом всех членов нашей семьи.

Но мамино прошлое не сдавалось, не отступало!

Однажды по почте пришли сразу две открытки из нашей школы. Я вообще не люблю, когда моим родителям из школы присылают открытки. И как-то нечаянно прочитал… На этот раз речь шла не обо мне. Маму и папу приглашали на традиционный «объединенный» вечер выпускников сразу двух школ: нашей и музыкальной. Приглашали заранее, за неделю, и просили сообщить о вечере всем бывшим одноклассникам, о которых они что-нибудь знают.

Я сразу понял, что там будет присутствовать Сергей Потапов. «Вечер устраивают для того, чтобы доставить бывшим ученикам радость, — рассуждал я. — Но какую же радость испытает мой папа, если у мамы возникнут разные воспоминания? А они обязательно возникнут… хоть на минуту. И папа будет курить, не выходя в коридор…»

Я спрятал открытки. Сунул их в свой портфель.

Первое, что я увидел в школьном вестибюле, было огромное объявление о традиционном «объединенном» вечере. Внизу черным по белому было написано: «В художественной части примет участие лауреат Всероссийского конкурса С. Потапов».

«Так, понятно… — подумал я. — Значит, он будет у всех на глазах демонстрировать свое искусство. Ему будут аплодировать. А папа продемонстрировать свое искусство у всех на глазах не сумеет. Ведь не сможет же он прямо на сцене вырезать кому-нибудь аппендицит! Или, точнее сказать, аппендикс… Да, С. Потапов будет в гораздо более выгодном положении!»

Я раскрыл портфель и запрятал открытки поглубже.

На следующий день после традиционного вечера учительница литературы, которая так хорошо помнила о маминых внешних данных, спросила:

— А почему не было твоей мамы?

Спросила так, будто папы у меня вообще не было. Я вопросительно развел руки в стороны.

Я давно уже знал этот способ: когда не хочется врать, но хочется говорить «да» или «нет», надо вопросительно развести руки в стороны. Пусть думают что хотят!

В тот же день мама, вернувшись с работы, вошла в комнату прямо в пальто. Когда она так стремительно, не задерживаясь в коридоре, проходит в комнату, я знаю, что ничего хорошего ждать не следует.

— Нам с папой ничего не присылали из школы? — спросила она.

Я попытался неопределенно развести руки в стороны. Но она повторила:

— Нам ничего не присылали?

— Что-то, кажется, было, — ответил я.

— Как это «что-то»? Ты не помнишь, что именно?

— Ах да! Вспомнил! Вам прислали открытки. Я их по рассеянности сунул в портфель. В тот день была контрольная работа и я как-то…

— Что, у вас теперь каждый день контрольные работы?

— Не каждый день. Но довольно часто. А вот и эти открытки… Пожалуйста!

Я протянул маме открытки. Но она даже не взглянула на них. Она не могла оторвать глаз от меня!

— Что же ты натворил, если так боялся нашего появления в школе?!

— Ничего я не натворил. И не боялся. Я просто забыл, и все.

— Но ведь там, говорят, висело объявление!

— Я на него как-то не обратил внимания…

— Забыл! Не обратил внимания! Это хуже всего. Потому что говорит о твоем равнодушии. Оно меня убивает! Неужели ты не понимаешь, какое удовольствие доставила бы мне встреча с друзьями? Которых я не видела столько лет!..

Мама, не снимая пальто, даже не расстегнув его, тяжело опустилась на стул.

— Ну хорошо… Мне ты не пожелал доставить радость. Но подумал бы об отце! Неужели и он тебе безразличен?

Что я мог ей ответить?

К счастью, в этот момент в комнату вошла бабушка и сказала:

— А сын моей соседки опять получил пятерку. И научился варить компот!

Иногда ночью раздаются необычные звонки — то слишком долгие, то слишком короткие. Это из других городов: бывшие папины пациенты или его бывшие товарищи по институту. Папа разговаривает с ними так, будто никто у нас дома еще не ложился спать. Мама удивляется, а папа объясняет:

— Они знают, что именно в это время человека легче всего застать дома! Разве можно их осуждать?

Или:

— Разве можно их осуждать? Звонят издалека! Там уже утро. Их можно понять.

— Но пусть и они поймут, что у нас еще ночь, — отвечает мама.

«Разве можно осуждать?» — Папа часто повторяет эти слова.

— Тебе нужно было бы стать защитником, — как-то сказала мама.

— Это приятней, чем обвинителем.

— Смотря в каких случаях! — возразила мама.

И папа продолжал работать хирургом.

Иногда по ночам вслед за слишком длинными или слишком короткими звонками выясняется, что папин приятель собирается приехать в наш город.

— Вот и хорошо, — говорит в таких случаях папа. — Прямо с вокзала — к нам! У нас есть раскладушка.

— Хорошо, что только одна! — такой или какой-нибудь похожей фразой реагирует мама на папино приглашение. — Странные люди! Хотя бы для виду отказались. Хоть для приличия! Ведь есть же гостиницы…