Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Слабею, дергаюсь и вновь
Травлю, — но иглы вводят
И льют искусственную кровь —
Та горлом не выходит.

«Хирург, пока не взял наркоз,
Ты голову нагни, —
Я важных слов не произнес —
Послушай, вот они.

Взрезайте с Богом, помолясь,
Тем более бойчей,
Что эти строки не про вас,
А про других врачей!..

Я лег на сгибе бытия,
На полдороге к бездне, —
И вся история моя —
История болезни.

Я был здоров — здоров как бык,
Как целых два быка, —
Любому встречному в час пик
Я мог намять бока.

Идешь, бывало, и поёшь,
Общаешься с людьми,
И вдруг — на стол тебя, под нож, —
Допелся, черт возьми!..»

«Не огорчайтесь, милый друг, —
Врач стал чуть-чуть любезней. —
Почти у всех людей вокруг —
История болезни.

Все человечество давно
Хронически больно —
Со дня творения оно
Болеть обречено.

Сам первый человек хандрил —
Он только это скрыл, —
Да и Создатель болен был,
Когда наш мир творил.

Вы огорчаться не должны —
Для вас покой полезней, —
Ведь вся история страны —
История болезни.

У человечества всего —
То колики, то рези, —
И вся история его —
История болезни.

Живет больное всё бодрей,
Всё злей и бесполезней —
И наслаждается своей
Историей болезни…»

Лихие пролетарии,
Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия
Налаживать борьбу, —
А я лежу в гербарии,
К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я
По дереву скребу.

Корячусь я на гвоздике,
Но не меняю позы.
Кругом — жуки-навозники
И мелкие стрекозы, —
По детству мне знакомые —
Ловил я их, копал,
Давил, — но в насекомые
Я сам теперь попал.

Под всеми экспонатами —
Эмалевые планочки, —
Всё строго по-научному —
Указан класс и вид…
Я с этими ребятами
Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы, — это к лучшему:
Узнал, кто ядовит.

Я представляю мысленно
Себя в большой постели, —
Но подо мной написано:
«Невиданный доселе»…
Я гомо был читающий,
Я сапиенсом был,
Мой класс — млекопитающий,
А вид… уже забыл.

В лицо ль мне дуло, в спину ли,
В бушлате или в робе я —
Тянулся, кровью крашенный,
Как звали, к шалашу, —
И нá тебе — задвинули
В наглядные пособия, —
Я злой и ошарашенный
На стеночке вишу.

Оформлен как на выданье,
Стыжусь как ученица, —
Жужжат шмели солидные,
Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают
На странный экспонат,
Сороконожки хмыкают
И куколки язвят.

Ко мне с опаской движутся
Мои собратья прежние —
Двуногие, разумные, —
Два пишут — три в уме.
Они пропишут ижицу —
Глаза у них не нежные, —
Один брезгливо ткнул в меня
И вывел резюме:

«Итак, с ним не налажены
Контакты, и не ждем их, —
Вот потому он, гражданы,
Лежит у насекомых.
Мышленье в ём не развито,
И вечно с ним ЧП, —
А здесь он может разве что
Вертеться на пупе».

Берут они не круто ли?! —
Меня нашли не вó поле!
Ошибка это глупая —
Увидится изъян, —
Накажут тех, кто спутали,
Заставят, чтоб откнопили, —
И попаду в подгруппу я
Хотя бы обезьян.

Нет, не ошибка — акция
Свершилась надо мною, —
Чтоб начал пресмыкаться я
Вниз пузом, вверх спиною, —
Вот и лежу, расхристанный,
Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный
К ползучему жучью.

Червяк со мной не кланится,
А оводы со слéпнями
Питают отвращение
К навозной голытьбе, —
Чванливые созданьица
Довольствуются сплетнями, —
А мне нужны общения
С подобными себе!

Пригрел сверчка-дистрофика —
Блоха сболтнула, гнида —
И глядь — два тертых клопика
Из третьего подвида, —
Сверчок полузадушенный
Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный
На два гвоздочка сел.

А может, все провертится
И соусом приправится…
В конце концов, ведь досочка —
Не плаха, говорят, —
Все слюбится да стерпится:
Мне даже стали нравиться
Молоденькая осочка
И кокон-шелкопряд.

Да, мне приятно с осами —
От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи
И с талией осиной.
И кстати, вдруг из коконов
Родится что-нибудь
Такое, что из локонов
И что имеет грудь…

Паук на мозг мой зарится,
Клопы кишат — нет роздыха,
Невестой хороводится
Красавица оса…
Пусть что-нибудь заварится,
А там — хоть на три гвоздика, —
А с трех гвоздей, как водится,
Дорога — в небеса.

В мозгу моем нахмуренном
Страх льется по морщинам:
Мне будет шершень шурином —
А что мне будет сыном?..
Я не желаю, право же,
Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже
Напрячься и воскресть!

Когда в живых нас тыкали
Булавочками колкими —
Махали пчелы крыльями,
Пищали муравьи, —
Мы вместе горе мыкали —
Все проткнуты иголками, —
Забудем же, кем были мы,
Товарищи мои!

Заносчивый немного я,
Но — в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое,
Попало к насекомым!
Но кто спасет нас, выручит,
Кто снимет нас с доски?!
За мною — прочь со шпилечек,
Сограждане жуки!

И, как всегда в истории,
Мы разом спины выгнули, —
Хоть осы и гундосили,
Но кто силен, тот прав, —
Мы с нашей территории
Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили
За старый книжный шкаф.

Скандал потом уляжется,
Зато у нас все дома,
И поживают, кажется,
Вполне не насекомо.
А я — я тешусь ванночкой
Без всяких там обид…
Жаль, над моею планочкой
Другой уже прибит.

Наши помехи эпохе под стать,
Все наши страхи причинны.
Очень собаки нам стали мешать —
Эти бездомные псины.

Бред, говоришь… Но — судить потерпи, —
Не обойдешься без бредней.
Что говорить — на надежной цепи
Пес несравненно безвредней.

Право, с ума посходили не все —
Это не бредни, не басни:
Если хороший ошейник на псе —
Это и псу безопасней.

Едешь хозяином ты вдоль земли —
Скажем, в Великие Луки, —
А под колеса снуют кобели,
И попадаются суки.

Их на дороге размазавши в слизь,
Что вы за чушь создадите?
Вы поощряете сюрреализм,
Милый товарищ водитель.

Дрожь проберет от такого пятна!
Дворников следом когорты
Будут весь день соскребать с полотна
Мрачные те натюрморты.

Пса без намордника чуть раздразни, —
Он только челюстью лязгни! —
Вот и кончай свои грешные дни
В приступе водобоязни.