Василий Шукшин - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Я рад за тебя!

— Ты пьешь, Игорь, — утвердительно, с сожалением сказала женщина.

— Иногда. Ольга по какой специальности?

— Филолог. Она, по-моему… не знаю, конечно, но, по-моему, она очень талантлива. Очень!

— Я рад, — еще сказал мужчина. Но вяло как-то сказал. Он как-то устал вдруг.

— Соберись, Игорь.

— Все будет в порядке. Не бойся.

— Может быть, ты пока побреешься? У тебя есть чем?

— Есть, конечно! — Мужчина вроде опять повеселел. — Это ты верно. Розетка есть?

— Вот.

Мужчина раскрыл чемодан, наладил электробритву и только сел бриться…

Пришел Синкин. Упитанный, радушный, очень подвижный, несколько шумный.

Представились друг другу. Приезжий объяснил, что он зашел к председателю сельсовета, и тот…

— И правильно сделал, что послал ко мне! — громко похвалил Синкин. — Вы не рыбак?

— При случае и при хорошем клеве.

— Случай я вам обеспечу. Хороший клев — не знаю. Мало рыбешки стало, мало. На больших реках — там на загрязнения жалуются, у нас плотины всё перепутали…

— У вас — плотины? Откуда?

— Да не у нас — внизу. Но образовались же целые моря!.. И она, милая, подалась от нас на новые, так сказать, земли. Залиты же тысячи гектаров, там ей ко́рма на десять лет невпроворот.

— Тоже проблема: почему рыба из малых рек уходит в новые большие водоемы?

— Проблема! А как вы думаете?.. Еще какая! У нас тут были целые рыболовецкие артели — крышка. Распускать! А у людей — образ жизни сложился, профессия…

— Назовите это: рыба уходит на новостройки — и дело с концом.

Мужчины посмеялись.

— Мама, что-нибудь насчет обеда слышно?

— Обед готов. Садитесь.

— Вы здесь хорошо отдохнете, не пожалеете, — говорил Синкин, усаживаясь за стол и приветливо глядя на гостя. — Я сам не очень уважаю всякие курорты, приходится — из-за супруги вон.

— Из-за детей, — уточнила супруга.

— Из-за детей, да. Мама, у нас есть чего-нибудь выпить?

— Тебе не нужно больше идти?

— Нужно, но — ехать. И далеко. Пока доеду, из меня вся эта, так сказать, дурь и выйдет. Давай! Не возражаете?

— Нет.

— Давай, мать! Нет, отдохнете здесь славно, ручаюсь. У нас хорошо.

— Не ручайся, Коля, человеку может не понравиться.

— Понравится!

— Вы здешний? — спросил приезжий хозяина.

— Здешний. Не из этого села, правда, но здесь — из этих краев. А где Ольга?

— На реке.

— Что же она — к обеду-то?

— А то ты не знаешь Ольгу! Набрала с собой кучу книг… Да придет, куда она денется.

— Старшая, — пояснил хозяин. — Грызет гранит наук. Уважаю теперешнюю молодежь, честное слово. Ваше здоровье!

— Спасибо.

— Мы ведь как учились?.. Кхах! Мамочка, у тебя где-то груздочки были…

— Ты же не любишь в маринаде.

— Я — нет, а вот Игорь Александрович попробует. Местного, так сказать, производства. Попробуйте. Головой понимаю, что это, должно быть, вкусно, а — что сделаешь? — не принимает душа маринад. В деревне вырос — давай все соленое. Подай, мама.

— Так что там — про молодежь?

— Молодежь? Да вот — ругают их: такие-сякие, нехорошие, а мне они нравятся, честное слово. Знают много. Ведь мы как учились?.. У вас высшее?

— Высшее.

— Ну, примерно в те же годы учились, знаете, как это было: тоже — давай! давай! Двигатель внутреннего сгорания? — изучай быстрей и не прыгай больше. Пока хватит — некогда. Теперешние — это совсем другое. Я чувствую: старшей со мной уже скучно. Я, например, не знаю, что такое импрессионизм, и она, чувствую, смотрит сквозь меня…

— Выдумываешь, Николай, — встряла женщина. — У тебя — одно, у ней — другое. Заговори с ней о своих комбайнах, ей тоже скучно станет.

— Да нет, она-то как раз… Она вот тут на днях мне хорошую лекцию закатила. Просто хоро-ошую! Про нашего брата, иженерию… Вы знаете такого — Гарина-Михайловского? Слышали?

— Слышал.

— Вот, а я, на беду свою, не слышал. Ну и влетело. Он что, действительно, и мосты строил, и книги писал?

— Да вы небось читали, забыли только…

— Нет, она называла его книги — не читал. Вы художник?

— Что-то вроде этого. Сюда, правда, приехал пописать. Тире — отдохнуть. Мне у вас очень понравилось.

— У нас хорошо!

— У нас тоже хорошо, но у вас еще лучше.

— Вы откуда?

— Из… — Гость назвал соседний городок.

— Я там, кстати, учился.

— Нет, у вас просто хорошо! У нас тоже ничего, но у вас просто здорово!

Женщина с тревогой посмотрела на гостя. Но тот как будто даже протрезвел. И на лице у него опять появилось ироническое выражение, и улыбка все чаще вспыхивала на лице — добрая, ясная.

— У нас, главное, — воздух. Мы же — пятьсот двадцать над уровнем моря, — рассказывал хозяин.

— Нет, мы значительно ниже. Хотя у нас тоже неплохо. Но у вас!.. У вас очень хорошо!

— Причем учтите: здесь преобладают юго-восточные ветры, а там — никаких промышленных предприятий.

— Да нет, что там говорить! Я, правда, предпочитаю северо-восточные ветры, но юго-восточные — это великолепно. И там никаких промышленных предприятий?

— А откуда? Там же… эти…

— Нет, это великолепно! А как у вас с текущим ремонтом?

Хозяин засмеялся.

— Во-он вы куда!.. Нет, тут сложней. Могу только сказать: юго-восточные ветры на текущий ремонт влияния не оказывают. К сожалению.

— А вал? Собственно говоря, как с валом?

— Вал помаленьку проворачиваем… Скрипим тоже.

— Вот это плохо.

— Я вам так скажу, дорогой товарищ, если вы этим интересуетесь…

— Коля, за тобой заедут? А то будут ждать…

— Козлов заедет. Если уж вы этим заинтересовались…

— Коля, ну кому это интересно — текущий ремонт, вал?

— Но товарищ же спрашивает.

— Товарищ… просто поддерживает беседу, а ты на полном серьезе взялся… Не будет же он с тобой об импрессионистах говорить, раз ты ничего в этом не понимаешь.

— Не на одних импрессионистах мир держится.

— Не перевариваю импрессионистов, — заметил гость. — Крикливый народ. Нет, вал меня действительно очень интересует.

— Так вот, если вам это…

— Ольга идет.

Гость, если бы за ним в это время наблюдать, заволновался. Привстал было, чтобы посмотреть в окно, сел, взял вилку, повертел в руках… положил. Закурил. Взял было рюмку, посмотрел на нее, поставил на место. Уставился на дверь.

Вошла рослая, крепкая юная женщина. Она, как видно, искупалась, и к ее влажному еще телу местами прилипло легкое ситцевое платье — и это подчеркивало, сколь сильно, крепко, здорово это тело.

— Здравствуйте! — громко сказала женщина.

— Оля, у нас гость — художник, — поспешила представить мать. — Приехал поработать, отдохнуть… Игорь Александрович…

Игорь Александрович поднялся, серьезно, пристально глядя на молодую женщину, пошел знакомиться.

— Игорь Александрович.

— Ольга Николаевна.