Вильям Козлов - Услышать тебя

А Лиля говорила:

— …Так больше жить нельзя. Я для тебя пустое место. Сына ты почти не видишь…

«Как будто я в этом виноват! — с горечью подумал Сергей. — Ты и твои родители все сделали, чтобы отобрать у меня сына…»

— И потом, у тебя есть женщина… Экстравагантная амазонка!

— Амазонка? — удивился Сергей.

— Ну, та самая, что к тебе в больницу на мотоцикле приезжает, — сказала Лиля. — Мы с ней даже один раз встретились…

— Это ты придумала: амазонка? — спросил Сергей.

— И давно ты с ней встречаешься?

— Это уже не имеет значения, — устало сказал Сергей. Ему вдруг стало смертельно скучно. — Давай ближе к делу. Что ты хочешь?

— Развода, мой дорогой, — сказала Лиля. — Только развода.

Он сбоку взглянул на нее и поразился, как она сейчас похожа на своего отца: такой же хищный профиль, впадина на виске, грубая линия носа, расширившийся глаз. Николай Борисович зачесывал волосы так, чтобы не видна была солидная розовая плешь. Кроме того, он раз в неделю красил волосы, ликвидируя седину. Упаси бог, если кто-нибудь из домочадцев скажет, что он сегодня плохо выглядит! Сразу помрачнеет и замолчит.

Поэтому все в доме на дню несколько раз говорили ему, какой у него здоровый цвет лица, как ему идет новая крепдешиновая рубашка — Земельский шил себе на заказ только крепдешиновые рубашки.

Впервые такое разительное сходство дочери с отцом позабавило Сергея, и он снова стал прислушиваться к ее словам.

— …Папа уже договорился насчет обмена жилплощади. Не будем ведь мы с тобой делить эту несчастную квартиру? Все-таки нас двое: я и сын.

— Ради бога, — успокоил ее Сергей.

— Первое время поживешь у матери, а потом тебе дадут комнату, — деловито продолжала Лиля. — А может быть, у твоей амазонки есть жилплощадь? Переедешь к ней…

— Я тронут такой заботой.

— Когда ты выходишь из больницы?

— На той неделе.

— Я твои вещи сложила в чемодан. Ну, в тот коричневый, с испорченным замком. Мебель, я думаю, ты тоже не будешь делить?

— Бери все, — сказал Сергей.

— Даже машину? — сбоку взглянула на него Лиля.

— И машину, — сказал Сергей.

— Как с тобой все легко, — заметила Лиля. — Езди сам… У папы есть «Москвич».

— Ты что, выходишь замуж за папу?

— Вот все говорят, ты умный, умный… А что ты сделал в своей жизни умного? Чего ты добился? Не смог даже в Москву перебраться…

— Да, тут я маху дал, — улыбнулся Сергей.

— Пишешь, пишешь, а кому это надо? Повесть валяется в письменном столе, а роман…

— Романа нет, — сказал Сергей. — Роман тю-тю… Но Лиля пропустила это мимо ушей. Ее не волновали дела мужа. Уже давно не волновали. Ей нужно было высказать ему все то, что пришло в голову по дороге сюда. Лиля старалась не смотреть на него, чтобы не расслабиться, не утратить уверенности в своей правоте. И хотя у нее на языке вертелся вопрос: «Зачем сюда приходила эта девчонка из отдела писем?» — она его не задала. Действительно, какое все это имеет значение… Мало ли кто теперь к нему ходит? Главное то, что она пришла сюда последний раз…

Лиле хотелось быть жесткой, непреклонной, но где-то в глубине души поселилось сомнение: правильно ли она поступает, вот так разом сжигая все мосты за собой? Любит ли она еще этого человека? Тысячу раз, пока он лежал в палате, она говорила себе: «Нет!» Тогда почему же боится посмотреть ему в глаза?..

— А вот у мужа Рики Семеновны в этом году в Москве выходит книга…

— Я рад за него.

— Неудачник ты, Сереженька, — сказала Лиля. — Прав был мой отец…

— Не надо о нем, — попросил Сергей. — Что ты еще хочешь сказать мне?

— За месяц, что ты лежал в больнице, не прошел ни один твой очерк, — продолжала Лиля. — И надо тебе было ссориться с Лобановым? Умный человек так бы не поступил.

— Значит, я дурак, — сказал Сергей.

Лиля все же подняла глаза и посмотрела на него. Подбритые брови ее полезли вверх.

— Ты сильно изменился.

— Это верно, — сказал он.

Что-то в лице ее дрогнуло. Глаза вроде бы стали помягче, а до этого были злые, беспощадные.

— Ты любишь ее? — тихо спросила она, чертя пробковым каблуком красноватый песок.

— Люблю!

— А я и не догадывалась!

— Ты никогда бы и не догадалась, — сказал Сергей. — Очень уж высокого мнения о себе. И ревности в тебе нет — лишь уязвленное самолюбие. Ты слишком любишь себя, чтобы ревновать к другим… извини, что я раньше не рассказал тебе об этом. Честное слово, хотел, а потом вот это несчастье… Я должен был тебе рассказать…

— Я догадывалась, — одними губами улыбнулась Лиля. Она поняла, что в сердце ее нет жалости к этому человеку. Да таких, как он, и не жалеют. Такие сами жалеют.

— А чего эта дурочка к тебе шляется? — спросила она.

— Наташка-то? — ответил он. — Она совсем не дурочка.

— Амазонка, Наташка… Сколько у тебя их?

— При чем тут Наташка? — в нем поднималось раздражение. — Кстати, что ты ей сказала?

— Я сказала, что с удовольствием тебя уступаю ей…

— Зря ты это, — устало проговорил он. — Девчонку-то уж могла бы и не трогать…

— Да, ты же влюблен по уши в другую… В амазонку.

— А как ты? — спросил Сергей. Ему не нравилось, что она Лену называет амазонкой.

— Он любит меня. И уже давно.

— С тех самых пор, как побывал у нас в гостях с Галиными?

— Он действительно любит меня, — повторила она. — И я — его.

— А вот это ты, девочка, врешь! — рассмеялся Сергей. — Ты не любишь. Ты никого не любишь, кроме себя. Такой уж ты уродилась.

— Думай, что хочешь… Теперь мне понятно, из-за кого ты валяешься здесь второй месяц. Все из-за нее, амазонки… — Лиля отвела глаза в сторону. — Я была в милиции и с ней там встретилась… Она пришла за своими лакированными туфельками…

— Не стыдно? — перебил Сергей. — Зачем ты мне несешь всю эту чепуху?

— Подумаешь, нашелся благородный рыцарь… Кинулся какую-то сучку спасать! А она и спасибо не сказала… Ну разве ты умный человек? Ради чего ты жизнью рисковал? Ну ладно бы твоя знакомая, а ты ведь утверждаешь, что и в глаза-то ее не видел. Зачем же тогда полез в эту свалку?

— Тебе этого не понять, — ответил он. — Извини, я устал…

— Да что с тобой говорить…. Все равно теперь все кончено!

— Вот именно, — сказал Сергей.

Лиля резко поднялась, раскрыла сумочку и достала бумаги.

— Подпиши справку для жилконторы. Пока ты прописан, я не имею права обменять жилплощадь.

Сергей, не читая, подписал.

— Это заявление о разводе, — протянула она два скрепленных листка.

Сергей прочитал и, улыбнувшись, возвратил.

— Это лучшее, что ты за все время написала, — сказал он.

— Ты напишешь заявление, когда выйдешь отсюда?

— Зачем тянуть? У тебя есть ручка и бумага?

Лиля достала из сумки несколько чистых листов и ручку.