Вильям Козлов - Услышать тебя

— А что бы вы хотели увидеть в моих глазах?

— Я глупости говорю… — Сергей отпустил ее и отвернулся.

Проходя мимо березы, он подпрыгнул, пытаясь поймать майского жука, потом ухватился за толстый нижний сук и несколько раз подтянулся. Спугнув какого-то зверька, стремглав погнался за ним и исчез в кустах… Шагая по неровной дороге, Лиля приготовилась к тому, что он сейчас ее напугает, но Сергей ждал ее на повороте.

— Что это у вас? — спросила Лиля и остановилась.

Она почему-то подумала, что у него в руке лягушка, лягушек Лиля боялась до смерти.

— Это вам, — он как-то неловко протянул ей красивый цветок на длинной ножке.

— Вы, наверное, никогда не дарили девушке цветов? — улыбнулась Лиля.

— Берите, — сердито сказал Сергей, не глядя на нее.

Лиля взяла цветок, и они пошли дальше. Тьма сгущалась, в поселке зажглись огни. Месяц, посеребрив звершины деревьев, плыл над сумрачным притихшим лесом.

— Можно, я вас под руку возьму? — спросила Лиля. Он остановился, стащил с себя кожаную куртку и набросил ей на плечи.

«Наконец-то догадался», — подумала Лиля и признательно улыбнулась ему.

Совсем близко раздался протяжный тоскливый крик, и Лиля непроизвольно сжала локоть Сергея.

— Кто это? — шепотом спросила она.

— Филин, — ответил он. — Хотите, дупло покажу, где он живет?

— Ради бога не надо!

Но он уже не слушал ее: задрав голову, всматривался в звездное небо. Легкий ветерок встопорщил на его голове темные волосы.

— Я его видел, — сказал он.

Лиля взглянула на небо, потом на него.

— Спутник?

— Когда его запустили, я всю ночь на крыше просидел, — сказал Сергей. — И ничего не увидел. А потом случайно взглянул на небо и вижу, летит! Маленькая золотая звездочка.

— Мы с последнего этажа МГУ смотрели, — сказала Лиля, — часа два ждали, а потом мне надоело, и я ушла.

— Как вы думаете, полетит человек на Луну?

— А что на ней делать? Холодная и пустая, — сказала Лиля. — Уж лучше на Марс. Там, говорят ученые, возможна жизнь.

— Я, наверное, нет, а мой сын обязательно побывает на Луне…

— Это так важно? — взглянула на него Лиля.

— Что у меня будет сын?

— Нет, побывать на Луне?

— Звезда упала, — помолчав, сказал Сергей. — Моя бабушка говорила: человек умер.

— Каждую секунду на земле кто-то рождается, а кто-то умирает, — заметила Лиля.

— Это ваша бабушка сказала?

— На лекции слышала, — в тон ему ответила Лиля. У гостиницы Лиля вернула ему куртку и, пожелав спокойной ночи, поднялась на крыльцо. Он остался на дорожке. В сумраке смутно белела его рубаха, куртку он держал под мышкой. Вот он повернулся и, насвистывая, зашагал в темноту.

— Вы куда? — спросила Лиля.

Свист оборвался, чиркнула спичка, выхватив из тьмы черную бровь и светлый прищуренный глаз. Немного погодя, он ответил:

— На речку. Я тут знаю одно тихое местечко, где русалки при луне на берегу танцуют… Не хотите за компанию выкупаться?

Лиля даже плечами передернула: неужели он и вправду будет ночью купаться?..

Укладываясь на узкую железную койку, Лиля долго не могла заснуть, думая об этом чудаковатом парне и о завтрашнем задании.

Она проснулась, услышав птичьи голоса за окном. Кто-то в сосновом лесу щебетал, посвистывал, пускал длинные звучные трели. «Соловей, — подумала Лиля. — Как прекрасно поет соловей на рассвете…» Встав с койки, она увидела на столе рядом с тусклым графином пучок белых лилий. Длинные коричневые стебли тонкими змейками свернулись на скатерти.

Лиля налила в стакан воды и попыталась засунуть туда лилии, но они не влезали, тогда она одну за другой опустила их в графин. «Когда же он их нарвал? — подумала Лиля. — Ночью или утром?»

Лилии могли попасть в комнату только через форточку: дверь она на ночь закрыла на ключ. Пробившийся сквозь тюлевую занавеску луч высветил изнутри графин, и Лиле показалось, что блестящие стебли ожили, зашевелились… Наклонившись над графином, она понюхала раскрывшиеся лилии. Они пахли йодом, речной водой и еще чем-то неуловимо нежным. Внезапно Лиля отшатнулась: из белого цветка выползла черная с красными крапинками извивающаяся букашка. Лиля дунула, и букашка снова спряталась в белых развернувшихся лепестках.

Сергея Волкова девушка увидела на опушке бора, начинающегося сразу за гостиницей. Уцепившись за железную перекладину, он раскачивался на турнике. Махи все сильнее, и вот — рывок, и загорелое мускулистое тело взметнулось над перекладиной. На мгновение замерло и медленно стало падать вниз… Сергей уверенно вращался на турнике. Лиля вспомнила, что это довольно трудное упражнение называется «крутить солнышко».

С размаху сорвавшись с перекладины, Сергей красиво приземлился, но на ногах не удержался и шлепнулся на примятую траву. Лиля рассмеялась. Он пружинисто вскочил на ноги и уставился на нее.

— Спасибо за лилии, — сказала она. — Только мне больше нравятся полевые цветы.

— Выбросьте их.

— Вы все-таки ночью купались?

— Вода как парное молоко, — улыбнулся Сергей. — Вылезать не хотелось…

— Я не слышала, как вы лилии бросили в форточку. — Я их не бросал.

— Как же они попали в комнату?

— Правда, если они вам не нравятся, выбросьте, — сказал он.

— Вы слышали, как соловей пел на рассвете? — спросила Лиля.

— Соловей на рассвете? — переспросил он. — Нет, не слышал.

— А сейчас слышите? — прислушалась Лиля.

— Это дрозд-пересмешник, — улыбнулся Сергей. — Соловьи весной поют. И не в бору, а в роще…

— Я думала, соловей, — разочарованно протянула Лиля.

Откуда-то донесся звонкий удар молота о наковальню. И тут же, будто после вступления царь-колокола, рассыпалась мелкая дробь молотков-колокольчиков. Прошелестела через мост машина. Громко три раза кряду прокричал петух, но ему почему-то никто не отозвался, лишь коротко мекнула коза да глухо застучала бадья о сруб колодца.

— Сергей, — взглянула на него Лиля, — если я не напишу этот очерк, что будет?

— Конец света, — рассмеялся он, но, увидев, что она даже не улыбнулась, прибавил: — Я на всякий случай сделаю несколько лишних снимков… Не будет текста — дадим фотографии с расширенной подписью.

— Я на вас надеюсь, Сережа, — сказала Лиля и, взглянув на часы, вздохнула: — Через час открытие этой… ГРЭС, а мы еще не завтракали…

Прополоскав отпечатанные снимки в воде, Сергей промокнул их газетой, свернул в трубку и отправился к редактору. У Голобобова уже ждали его ответственный секретарь дядя Костя и завсельхозотделом Шабанов. Сергей расстелил на огромном редакторском столе газету и разложил снимки. Все склонились над ними. Сергей со скучающим видом стоял в стороне и разглядывал тщательно замаскированную лысину Александра Федоровича. Редкие черные с сединой волосы были аккуратно зачесаны от уха к уху. Однако лысина розово просвечивала.