Иван Черных - На острове нелетная погода

Мы повернули обратно от профилактория, шли медленно к аэродрому. Лесничук неторопливо и обстоятельно рассказывал о своем увлечении другой женщиной…

На выпускной вечер в академии Лесничук шел с плохим настроением: днем он позвонил в Полтаву к родителям, куда уехала беременная, на шестом месяце, Светлана, чтобы не мешать мужу сдавать экзамены, и узнал печальную весть: жена в больнице, чувствует себя уже неплохо, но ребенка у нее не будет и врачи вообще не рекомендуют ей рожать.

А он так мечтал о сыне или хотя бы о дочурке! Ему уже и сны снились, как он нянчит и ласкает малыша.

Он был сильно расстроен, не хотелось идти на вечер, но там должны были вручать золотые медали и дипломы окончившим академию с отличием, в число которых входил и Лесничук. Событие волнующее, радостное, если бы не случай с женой. Ему искренне было жаль Светлану, которая тоже мечтала о ребенке и теперь будет тяжело переживать.

После торжественной церемонии вручения медалей и дипломов и поздравительной речи Главкома ВВС — он прибыл, чтобы поздравить выпускников и сказать напутственное слово перед службой в частях, — боль в душе Лесничука утихла и место ее заняло торжество: он, Григорий Лесничук, в тридцать два года подполковник, золотой медалист, командир полка! Правда, Наполеон в двадцать три стал генералом. Но когда это было. Лесничук тоже станет генералом. Пусть в сорок, в сорок пять, но станет! — в этом он твердо убежден. Повеселевший, разгоряченный и возбужденный заманчивыми перспективами, он шагнул в клуб, откуда доносилась музыка. А когда увидел в роскошных нарядах девушек, красивых, стройных — их словно отбирали на этот торжественный вечер, — у него запело в душе и его так повлекло туда, в гущу этих милых красоток, будто он впервые видел их. И в самом деле, разве не впервые? В училище он бывал на танцах, но что за девицы приходили туда? С ними и поговорить было не о чем, и заботило их одно — как бы побыстрее выскочить замуж за какого-нибудь «летуна». Светлана, разумеется, к ним не относилась, но что она по сравнению с этими москвичками? Обыкновенная, простая девушка, не выделяющаяся ни внешностью, ни умом. И он только теперь ясно и отчетливо осознал, что женился на ней из жалости. И впервые усомнился: а правильно ли он поступил? Да, он сделал Светлану счастливой. А себя? Не потому ли она так быстро наскучила, не волнует его даже после долгих разлук? Виду он, разумеется, не подает, соблюдает все приличия и обязанности любящего мужа. Но что это за жизнь — каждый день лицемерить! И он вспомнил, с какой радостью отпустил ее рожать к родителям и как легко и свободно чувствовал себя после ее отъезда.

Вначале он рассматривал танцующих. Коллеги его не растерялись, разобрали лучших. Потом скользнул взглядом по группке девиц, выстроившихся вдоль стены. Нет, там тоже такие — глаз не отвести. Особенно златокудрая, в кружевном декольте с блестками, с изумрудным медальоном на длинной шее и такими же изумрудными серьгами в ушах, стройная и грациозная, как сама богиня. Она стояла одна и тоже смотрела на танцующих как-то вызывающе, с превосходством. К такой и подступиться было боязно. Но когда она взглянула на Лесничука и он понял, что выдал свое любопытство, отступать было равносильно трусости и он шагнул к ней:

— Разрешите?

Она чуть заметным кивком, с достоинством поблагодарила его и положила на плечо руку.

Танцевала она, как пушинка, и в глазах ее, показавшихся ему тоже изумрудными — столько в них было блеска, — озорных и задорных, он без труда прочитал, что произвел на нее хорошее впечатление.

Она первая завела разговор, смело, непринужденно, как со старым знакомым:

— Разрешите поздравить вас с успешным окончанием. Представляю, как надоели вам аудитории, лекции, семинары.

— По себе судите? — посочувствовал и он ей, гадая, в каком же вузе учится она. Кто-то из офицеров говорил, что на выпускной вечер пригласили девушек из медицинского института. Похоже, она медичка: руки белые, ухоженные, без маникюра, на безымянном пальце перстень с изумрудом…

— Что вы! — развенчала она его догадку. — Я уже забыла, когда отвечала последний раз преподавателям.

Он внимательнее посмотрел на нее. Лицо без единой морщинки, у носа, под глазами по нескольку едва приметных веснушчатых крапинок. Если бы не уверенная манера держаться, непринужденность да вот эти изумруды, дорогое платье и Золушкины туфельки на золотом каблучке, она, наверное, выглядела бы девчушкой лет восемнадцати, а так ей можно было дать двадцать два, не более. Он решил уточнить:

— Вы хотите сказать, что давно стали самостоятельным человеком?

— Вот именно. Пятый год тружусь.

— Серьезно? — не поверил он. — Наверное, не очень-то охотно идут к вам пациенты.

— Интересно, — насмешливо протянула она, — это по каким же признакам вы определили, что я врач?

— А у вас на лице написано, на руках.

— Ах вон оно что! — Она посмотрела на кончики своих пальцев. — Разрешите в таком случае огорчить вас — вы ошиблись. Я не врач, а почти ваш коллега — авиационный инженер. Окончила МАИ. Работаю в одном очень интересном НИИ. Так что мы, возможно, еще не раз с вами встретимся.

— Буду очень рад. Только туда, куда я еду служить, вряд ли вы согласитесь отважиться в командировку.

Он ожидал, что она спросит, куда именно, но она пожала плечиком:

— В таком случае вы к нам пожалуете.

— Это может быть. И я обязательно вас разыщу.

Она рассмеялась искренне, заразительно.

— Не правда ли, смешно: еще не познакомились, а уже договариваемся о встрече.

— Это хорошее предзнаменование. А познакомиться долго ли? Григорий.

— Елена…

Они танцевали весь вечер, обмениваясь шутками, комплиментами. Григорий был покорен своей новой знакомой, ее остроумием, обаятельной непосредственностью, простотой и в то же время недоступностью. Стоило ему чуть допустить вольность, она тут же строгим взглядом ставила его на место.

В половине одиннадцатого она, взглянув на часики, вдруг засобиралась домой.

— Я вас провожу, — сказал он.

— Нет, нет, — категорично запротестовала она. — Вы еще потанцуйте. У меня срочные дела.

— Как же так? — Он не отпускал ее руку. — Только познакомились, договаривались встретиться…

— А мы и встретимся. Вы завтра свободны?

Завтра он собирался ехать к родителям за женой, побыть там денька три и отправляться в назначенный полк. Но ради этой златокудрой девушки он конечно же останется.

— Свободен. Где и когда прикажете?

— «Влюбленные встречались, как обычно, у памятников, в парках, у метро…» — с улыбкой продекламировала она. — Хотите посмотреть украинский балет? Завтра, кажется, «Черевички».