Николай Остроумов - «С любимыми не расставайтесь»
- Название:«С любимыми не расставайтесь»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1988
- Город:Ташкент
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Остроумов - «С любимыми не расставайтесь» краткое содержание
«С любимыми не расставайтесь» - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Она замолчала, он бросил искоса взгляд на ее лицо и в который уже раз удивился его преображению. Куда исчезла одухотворенность, светлая чистота, придававшая всему ее облику какую-то праведность, правоту. Сейчас Надежда Сергеевна словно бы отсутствовала, она была никакой. О таком лице нельзя было сказать ничего определенного.
Максим Петрович разом сник, примирился с ее решением, а при расставании не осмелился даже пожать руку.
Руки ее сейчас лежат перед ним, натруженные руки уже очень немолодой женщины. Можно их взять в свои ладони, целовать, гладить. Так почему же они оба молчат и не знают, можно ли протянуть руки навстречу друг другу. Чего опасаются оба — что настоящее окажется уже ненужным, странным, неуклюжим отголоском прошлого?! А прошлое будет видеться им всего лишь миражом, солнечным ударом, странным, случайным отклонением от нормального хода жизни?!
Но нормального хода уже не получалось. Нет, внешне, конечно, все было по-прежнему. Он так же самозабвенно отдавался работе, так же неустанно мотался по району. Так же был нежен с подсоднушками — белобрысых своих детей, усыпанных рыжими веснушками, иначе и не представлял.
Но словно звенела у него внутри струна, не давая забыться ни на минуту. Звенела и звала куда-то, словно бы дразнила и спешила поведать, что есть и иная жизнь, отличная от той, которая у него происходит. Есть в той жизни иные ценности, иные чувства, и эти чувства уже опалили ему душу, коснувшись лишь края ее.
В той, другой жизни была Надя. Надежда Сергеевна. И в нем шла подспудная работа, неосознанная, глубинная — как соединить или, вернее, как преобразить его жизнь в ту, другую. А потому и было совершенно непреодолимым желание увидеть Надежду Сергеевну. Поговорить, ну хотя бы — поговорить. О большем он уже и не мечтал.
Как-то он выбрал маршрут поездки так, чтобы в район возвратиться через Подбужье. Задержался в дальних колхозах подольше, намеренно дожидаясь темноты — не хотел заглядывать в больницу. Где-то часу уже в двенадцатом остановил газик у дома Филипповны. На стук вышла Надежда Сергеевна, увидела, всплеснула руками, а затем прикрыла ладонями рот, словно опасаясь издать хоть звук.
Они стояли и смотрели друг на друга — без улыбки, без радостного удивления. Их глаза изучали друг друга, спрашивали — насколько же все это серьезно. И отвечали — серьезно. Серьезнее и не бывает.
Наконец Ланина кивнула, и они все так же молча вошли в горницу. Надежда Сергеевна на минуту вышла, разожгла примус, поставила чайник. Затем принесла в вазочке варенье, домашние пироги. Она, словно челнок, сновала из кухни в горницу и обратно, и по той старательности, с которой делались нехитрые операции по украшению стола, Зорин понял — Надежда Сергеевна оттягивает ту минуту, когда придется им сидеть друг против друга.
— Надя! — Максим Петрович просительно посмотрел на Ланину. — Да перестань ты суетиться. Ну не за чаем же я к тебе приехал.
Надежда Сергеевна тут же покорно села за уставленный угощением стол, сказала тихо:
— Да уж, конечно, не за чаем. Только знайте, Максим Петрович, в этой же самой горнице сидел Сомкин. И мы с ним тоже не только чай пили…
Зорин почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Всего, чего угодно, ждал он от встречи, только не этого отчаянного крика души, не этой выплеснувшейся затаенной боли.
— Замолчи, Надя! — сказал он строго. — Замолчи. Никогда и никого у тебя не было, кроме меня. Понимаешь ты это?!
Он смотрел на нее с ожиданием, но она молчала, и тогда он еще строже и решительнее сказал:
— Я люблю тебя, Надя! Знаю, что и ты… Скажи, ну зачем нам хитрить? Себя-то ведь не обманешь.
— Да опомнись, Максим! — Ланина вдруг разрыдалась. И сквозь слезы уже почти выкрикивала: — О какой любви ты говоришь! Да разве ты имеешь право меня любить?
— Для этого не права надо иметь, а сердце. В моем сердце — только ты.
Ланина вскочила и стала нервно расхаживать по комнате. То прижимала руки к сердцу, то зябко, несмотря на летнюю теплынь, обхватывала ими плечи. И опять перешла на «вы».
— Максим Петрович, зачем вы мне это сказали? Люблю. Я же ничего не требую, ни о чем не прошу. Да, вы мне нравитесь, может быть, я даже… Но у вас жена, дети… Да поймите же вы, каково мне-то! Я ни о чем не жалею, все произошло, ну, словно помимо нашей воли, пусть этот день будет нам с вами редкостным подарком судьбы, пусть…
И опять перебил ее Максим Петрович строго и решительно:
— Жену свою… Одним словом, разные мы люди. Я понимаю, это звучит пошло. Но это так. Да, все правильно… когда-то я объяснился ей в любви, просил быть моей женой. Объяснился в любви, не зная, что это такое. Теперь знаю.
Ланина все продолжала ходить по комнате, лицо ее горело красными пятнами, глаза лихорадочно блестели, и Зорин догадывался, понимал, какая нелегкая работа идет сейчас в ее душе.
Наконец она остановилась прямо перед ним, положила руки ему на плечи и тоскливо сказала:
— Будь что будет, Максим. Ты говоришь «люблю», и я тебе верю.
Неужели все это с такой мгновенной быстротой раскручивается в памяти? Говорят, вот так, в минуту смертельной опасности, в минуту, когда ты осознаешь эту смертельную опасность, проносится перед тобой в единый, краткий миг вся твоя жизнь. Но сейчас! Сейчас-то ведь случилась радость, которая казалась уже недостижимой. А реакция — та же.
Но почему у их радости такой странный оттенок?
Осторожно, ощупью идут они навстречу друг другу.
Надежда Сергеевна вдруг решительно поднялась.
— Максим Петрович, прошу вас подумать о своем сердце. Не те эмоции должны сейчас у вас быть. Всплески вам противопоказаны. Пожалуйста, отключитесь от всего, отдыхайте. А когда я увижу, что вы в хорошей форме, — повезу вас к себе домой. Знакомить с дочерью.
Ланина улыбнулась доброй, чистой улыбкой, и Зорин вновь увидел, что перед ним та Надя — из ослепительного летнего дня пятидесятого года. Он не стал ее удерживать и мысленно согласился с тем, что она сказала. Воспоминания действительно заставили его волноваться, а главное — требовали от него каких-то решений. К которым он не был готов. А может, и был готов, да не знал, какими именно они должны быть.
После ухода Ланиной он переоделся, вышел погулять по воздуху, поужинал, но уже за ужином понял, что что-то ушло. Ушла та легкость, необременительность, которые он любил в отдыхе. Ну, так, чтобы без проблем. А теперь вот предстояла работа души. И мысли, конечно. Надо было все осознать, понять, чтобы решить — каким должен быть поступок. Он уже понял — как бы ни вела себя Надежда Сергеевна, но и она невольно будет думать и ждать, как же он поступит теперь? Он, отец ее дочери.
С волнением думал он о встрече со взрослой дочерью, которую никогда не видел и у которой уже были собственные дети. Что он ей скажет? Что сказала ей мать об отце? Признает ли его Светлана за отца, или он для нее останется всего лишь чужим человеком… Тут мысль Максима Петровича в смущении замирала. Несколько раз подходил Зорин к этому вопросу и… не решался довести мысль до логического конца.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: