Геннадий Машкин - Открытие

Тюканье доносилось из-за рыжих отвалов. Куликов не купался и не загорал. Он использовал каждый приезд, чтобы поколотить кварцевые глыбы и валуны. Но далеко не уходил. Никак не удавалось остаться с Любой совсем одним, без свидетелей. За пол-лета им и двух раз не удалось поцеловаться. Но наконец-то, кажется, Куликов ушел на добрых пятьсот метров.

— Золотинка ты моя, — прошептал Игорь, смел песок с Любиной щеки и коснулся губами ее гладкой горячей кожи, — пусть он один едет на совещание свое, а ты останься у меня, погости...

— Ты что, Игорь! — взметнулась Люба. — Он меня не оставит. Сам работает, как заведенный, по двадцать часов в сутки, и от нас того же требует.

— Надо ему понять, что мы люди, а не машины, — сказал Игорь. — После отдыха наш труд производительней.

— Он считает, надо ухватиться за жилу, а потом уже отдыхать.

— Так ее и прошляпить можно. С такими темпами да с такими кадрами...

Игорь приподнялся на локтях и посмотрел в просвет между соседними отвалами. В сине-зеленых волнах гольцов терялась долина Шаманки. Там, выше по течению, работал второй отряд, возглавляемый Митькой Шмелем. Люба прекрасно поняла, кого имеет в виду Игорь.

— Он очень просился на поиски, — замялась она и стала выкладывать что-то белыми камешками в песке. — А Матвей Андреевич добрый, не мог отказать Мите...

— Доброта за счет государства, да? — съязвил Игорь.

— Он хорошо работает, аккуратно, — отозвалась Люба. — Матвей Андреевич не сделал ему еще ни одного замечания.

— Напортачит он там, — выдал Игорь свое беспокойство, — потом расхлебывай.

— Не напортачит, — возразила Люба. Под ее ловкими пальцами вырисовывалось в песке большое сердце. — Он у нас самый толковый среди практиков. И ты, пожалуйста, зла не таи на него.

— Я что, возражаю, чтобы работал он где-нибудь в мастерских? — наступал Игорь. — Слесарит, или механичит, или пробы дробит...

— А может, пусть лучше жилу Васину ищет? — замерла Люба.

— Зачем же, — пробормотал Игорь, — мы тут быстрее найдем, по всем правилам науки!

— Подумаешь, кварц расколачивать — велика наука, — протянула Люба, заостряя сердце. — Или лотком орудовать... Если золото есть, его никто из наших не пропустит...

— Если так рассуждать, — заметил Игорь, — тогда закрыть геофак надо... Зачем нам изучать геологию, петрографию, если любой неуч копнет сапогом песочек и откроет месторождение?!

— И откроет! — Люба по-отцовски сдвинула брови, похожие на вербные сережки. — Если сильно пожелает!

— Держи карман шире!

— Матвей Андреевич не хуже тебя в этом деле разбирается, наверно.

— То-то он сам до сих пор пурхается...

— У него много других забот.

— Но тебя он опекать не забывает!

— Это все из-за папы...

Игорь перевернулся на бок.

— Так бы сразу и сказала, а то — совещание! Большой Проект!

— Ты должен понять папу, Игорь...

— Понимаю, — кивнул Игорь, — ему не хочется видеть меня рядом с тобой!

— Он просто приглядывается еще к тебе...

— Не подлец ли я, как мой отец?

— Ну, зачем такие крайности, Игорь?

— А он только так и мыслит, по-судейски!

— А у тебя сплошные формулы в голове!

— Сейчас только одна! — Игорь быстро набрал горсть темных камешков и выложил ими стрелу на Любином разноцветном сердце. Потом разгладил рядом песок и написал пальцем: «Люба+Игорь=любовь». — Вот какая формула!

— Тогда я, пожалуй, останусь, — прошептала Люба.

— Вот молодец. — Игорь припал губами к ее руке и стал подниматься к плечу — кожа там была и горячей и душистей.

И в это время за ближним отвалом хрумкнула галька, разнесся голос Куликова:

— Представьте, нашел! Золото нашел! К совещанию как раз! Надо же, подгадало!

Куликов осторожно нес что-то в своей фуражке. Сапоги его не бухали. Шеф переставлял ноги так, словно боялся кого-то разбудить. Кудри его растрепались, на наростах-бровях выступили капли пота.

— Вот оно... золото! — проговорил Куликов, сдерживая дыхание. — В кварце!

— Матвей Андреевич! — Люба кинулась к начальнику, разбрасывая песок. — Неужели коренное?

Куликов протянул Любе фуражку.

— Такое маленькое, — осеклась Люба.

— Целая нитка золотая, — возразил Куликов. — Можно такой бум поднять!

Игорь подходил к Куликову, медленно переставляя ноги. Неужели открытие?

Так просто? Рядом с Витимском? Обломок кварца, и в нем золотой прожилочек!.. Люба ничего не понимает. Она не знает, что такой прожилок может привести к открытию жил, которое прославит их глухомань! Тогда забудется старая история Шамана, померкнет, как свет костра на восходе солнца! И всем будет ясно, что отец гнался за прожектерами, истинное золото открывается грамотными поисковиками!

Игорь медлил, сдавив глоток воздуха в груди. На его участке нашел! Сам Куликов! Прекрасно! Фамилия Бандуреевых тоже промелькнет рядом с именем Матвея Андреевича!

— Совсем малюсенькая жилочка, — повторила Люба, прикусывая ладошку.

— А ты что скажешь? — Куликов протянул фуражку Игорю.

Игорь чуть не вскрикнул от разочарования: обломок был окатанный с одного бока! Игорь повертел обломок в руке и сказал:

— Кажется, окатанный... Где вы его выколотили, Матвей Андреевич?

— Там, — кивнул за отвал Куликов, — раскрошил валун...

— Ну, валун притащить могло за сотни кеме, — заявил Игорь.

— На мой взгляд, от силы пять–десять километров, — поспешно откликнулся Куликов. — Вполне может жилка проклюнуться на твоем участке, Игорь. Хорошо бы нам вместе выступить на завтрашнем совещании, а?

Игорь покрутил головой:

— Я считаю, преждевременно это, Матвей Андреевич... Расхвастаться, а потом прослыть болтуном?

У Куликова на щеках выпрыгнули желваки.

— Это бы помогло нам с Большим Проектом, Игорь, — сказал он. — Иногда большое дело сдвигается с места тактическим маневром, а это все же находка, вторая после Василия Чурсеева!

— Поедем, Игорь, — предложила Люба, натягивая платье. — Хоть прогуляешься, дома побываешь.

— Не могу, — ответил Игорь, — лучше я это время убью на поиски... Может, обнаружу что-нибудь серьезное.

— Тогда мы съездим к Шмелю, — проговорил Куликов, глядя вдаль, — и возьмем его на совещание.

Люба согласно склонила голову и пошла вслед за Куликовым к легкому «газику» с открытым верхом.

Игорь опустился на песок и начал собирать гальку. Издали можно было подумать, что он занят серьезным делом. Но он всего-навсего восстанавливал слово «любовь» после знака равенства. Куликов неосторожно затоптал последнее слово в его формуле. И надо было восстановить шесть этих букв. До следующего приезда Любы.

— До свидания, Игорь! — перекричала Люба шум двигателя.

— Счастливо, — отозвался Игорь.

«Газик» покатился к тракту, оставляя на зеленой траве колечки дыма.