Геннадий Машкин - Открытие

— Все тот же пирит, — протянул Куликов и поднял фуражку. — Тут им заражены все вмещающие породы. Считается он спутником золота, но в жилах его здесь меньше, чем в сланцах. Следовательно, пирит — ложный спутник у нас здесь, на него ориентироваться нельзя. Как учит нас Журкин Илларион Борисович, коренное золото в Сибири связано с кварцевыми жилами. А он большой специалист по золоту. Запомните его имя! Еще придется учиться у него, если не охладеете к золоту. Журкин Илларион Борисович, кандидат геолого-минералогических наук, доцент Иркутского горного института!

— Запомню. — Игорь медленно опустил из ладони золотую струйку.

— Журкин Илларион Борисович, — повторила Люба.

— Пойдемте, — сказал Куликов, грузно вставая, — а то ночевать придется в тайге...

А Игорю не давало покоя другое. Оно располагалось на последней парте их класса, имело обезьянью физиономию, ужимки, пронзительный голос и называлось Митькой Шмелем.

Этот Митька приехал в Витимск с отцом, матерью, братишкой и сестренкой. Они напоминали беженцев. Но беженцы после войны уже начинали возвращаться на запад. А эти только приехали в их глухие края. Видно, собирались подзаработать на золотишке. Наговорили им, что в Витимске золото в огородах моют, они и снялись с места. А тут давно кончились золотые времена, когда мальчишки запросто намывали золото в отвалах. Отвалы были перемыты. Теперь добывали пески в глубокой шахте и получали за это шахтеры зарплату, как на любой другой работе.

Старательство приходило в упадок. И нечего было гнаться папаше Шмелю за длинными рублями. А сыночку злиться на тех, кто давно живет в Витимске.

Но Шмель, как только освоился в классе, стал хихикать и приговаривать со своей задней парты:

— Бандурей всех жирней!

А Игорь ничем не показывал, что он сын заместителя начальника приискового управления. Разве что приносил приятелям бутерброды из дому да иногда давал пописать своей авторучкой. Но что тут было плохого? По-митькиному выходило, совсем надо быть тише воды, ниже травы. Но не на того напал, конопатый! Игорь несколько раз подговаривал приятелей Гульку и Тухватулина отколошматить Митьку. Приятели сторонились Шмеля, но бить его не решались. Митька смешил весь класс. Особенно выпендривался он на уроках географии у классного руководителя Дианы Степановны, или, как звали ученики ее между собой, Меридианы. Она была близорукая, но старалась не надевать очков, чтобы не разонравиться Куликову, который за ней ухаживал. Митька пользовался ее близорукостью. Только Меридиана входила в класс, как он начинал подмигивать, корчить рожи и хихикать. И класс покатывался со смеху. Пока Меридиана не догадывалась, кто источник беспорядка, и не выгоняла Митьку из класса.

Тогда Шмель отправлялся воровать уголь. Он вскакивал на машины, которые шли с угольного склада, и сбрасывал отборные куски топлива. Потом собирал уголь в мешок и вез на санках продавать. И нисколько не стеснялся встречаться со своими одноклассниками. А они помогали Митьке затаскивать в гору санки с углем. Митька возвращался в школу героем. И поддразнивал Игоря все той же глупой присказкой.

— Подожди — дождешься, — предупреждал Игорь. — Покажу тебе, какой жир у меня.

И однажды не вытерпел, схватил его на перемене за грудки и швырнул в угол. Митька вскочил и бросился на Игоря. Куда и девалась его вялость. Он стал упругий, как автомобильный скат. Митька бил головой, кусался, пинал рваными кирзовыми сапогами. И никто из ребят не мог оторвать его от Игоря.

Тогда Игорь сам повалил Митьку. Он ощущал толчки Митькиного сердца, видел — зеленые глаза Шмеля мерцают, как у загнанного зверька.

— Игорь, хватит! — разнесся над ними крик Любы. — Перестаньте!

Игорь выпустил Митьку, схватил сумку и бросился из класса. Он промчался по гулкому коридору, сбежал с крыльца и остановился только на берегу Витима.

В реке бились льдины. Витим взломал свой ледовый покров и теперь показывал, какой он мощный, темный и злой.

Грохот и треск стояли над рекой. Но ухо Игоря настороженно ловило и все другие звуки. Не погонится ли за ним Шмель? Что ему надо, этому Шмелю? Чем ему помешали Бандуреевы?

Сзади разнесся топоток. Игорь вздрогнул. Но это к нему бежала Люба. На щеках ее выступили розовые мотыльки, а косички торчали в разные стороны, как ветки крепкой сосенки.

Люба встала рядом с ним, следя за проносящимися льдинами.

— Будто медведя подняли из берлоги, — сказала Люба, и косички ее всколыхнулись от ледового хруста.

— Сила! — проговорил Игорь. — Была б у меня такая...

— И что бы ты сделал? — спросила Люба. — Оттрепал бы еще раз Митю?

— Полезет — и так дам! — ответил Игорь, ощупывая зашибленный бок.

— Обуздают Витим, — сказала Люба. — Папа говорит, здесь со временем плотину поставят, турбины будет Витим накручивать.

— Это если золото коренное найдут, — заметил Игорь. — А просто так строить плотину — для чего?

— Для людей, — сказала Люба. — Для витимцев.

— Не слишком ли жирно будет? — ответил Игорь. — Для такого маленького городка огромную стройку?

— Найдем золото, — ответила Люба. — Все стараются.

— Это кто же все? — спросил Игорь. — Что-то я одного только знаю Матвея Андреевича.

— Митя тоже собирается искать, — заметила Люба, скосив на него искристые глаза. — Со своим отцом!

Игорь заправил потные волосы под кепку и сказал:

— Ха! Золото искать! Кишка тонка у них! Они еще и лотка-то в руках не держали!

— Они с дядей Васей собираются в тайгу!

— С дядей Васей?! — опешил Игорь.

— Гляди-ка, гляди! — вскрикнула Люба, впиваясь в его руку. — Кто там бегает по льдине?

— Козел! — вскрикнул Игорь.

Льдину с диким козлом несло посредине реки. Тонкие ноги животного подламывались от страха. Увидев людей, козел вскинул ветвистые рожки и затрубил, но резкие звуки его голоса потерялись в грохоте льда. Козел бросился к краю льдины, потом побежал по кромке, приглядываясь к мутной воде. Он искал землю. А ее не было. И он не знал, как потерял ее и как теперь выбраться на берег.

— Бедный, — проговорила Люба, — помощи не у кого попросить.

— Прибьет где-нибудь к берегу, — сказал Игорь.

— А вдруг льдина переломится? — спросила Люба.

— Ему повезло, — успокоил Игорь, — смотри, какая большая льдина.

— А если бы человек там оказался? — заметила Люба, ежась и прислоняясь к Игорю. — Один!

— Человека в беде не оставили б. — Игорь снял с себя куртку и набросил ее на плечи Любы. — Все бы кинулись спасать!

— И ты?

— И я.

— Вот был бы ты всегда такой, — прошептала Люба.

— А я и есть такой! — насупился он.

— Один раз был такой, в воскресенье, — щекотнула она его косичкой, напоминая о выходке с книгой-подарком на дне рождения.