Виль Липатов - Дом на берегу: очерки

Обыкновенное, и я бы сказал: «Непрекращающееся!» Конечно, век живи, век учись, а дураком помрешь, но кой-что наверстать можно… У меня так — до армии кончаю семь классов, в армии — среднюю школу, послезавтра еду сдавать последние экзамены за Саратовское училище ГАИ, которое мне даст специальное техническое образование. После училища буду поступать в нашу академию… Сомнений в том, что поступлю, у меня нет. Для кого же академия, если не для таких, как я! Итак, образование у меня народное, традиционное, если можно так выразиться, опытом отцов проверенное… Генеральский чин? Что же, если события будут развиваться нормально, если я сам буду на уровне жизни, генеральский чин — не самое трудное. Нет, не шучу! Чем больше на погонах звездочек и чем они крупнее, тем шире и тверже должны быть плечи, но есть вещи поважнее плеч… Что я имею в виду? А то же самое, что и вы… Умение не отставать от жизни, от народа!

Их в жизни значительно меньше, чем хороших; в этом я убежден твердо — иначе бы жизнь не была жизнью… Первого плохого человека я узнал еще в школе. Он был от горшка два вершка, но все равно закричал мне: «Детдомовец!» Этот крик я навсегда запомнил, этот крик мне тогда дорого обошелся, да и плохому мальчишке не дешево… Второй плохой человек в моей жизни — это соседка. Круглолицая такая, глаза блестящие, ласковые; вся она улыбалась, вся она, на взгляд, доброй была, рукой меня по голове гладила, а потом и сказала: «Ох, вы, дети наши, дети золотые! Вот тебе, Володенька, пятнадцатый годок идет, а ты на заводе робишь, ты домой хорошие деньги несешь… Жалею я тебя, Вовонька! Была б у тебя мать родная, жил бы ты, конечно, лучше… Ты сколько ей денег, матери-то, приносишь? Ах, ах, как я тебя жалею!» Ну, я ей ответил, как полагается, она мои слова, наверное, до сих пор не забыла, а я и сейчас уменьшительное «Вовонька» слышать не могу — вижу круглое ее лицо, предательские ее глаза, чувствую на голове ее иудину руку… Елена Федоровна ее звали, такие люди не забываются — они хороших людей распознавать учат… А вот мой первый человек, завгар Илья Николаевич Титов, тогда мне нужные слова сказал: «Если ты, Володька, из-за одной плохой соседки всех соседей ругать будешь, то ты сам — плохой сосед!» Может, не очень складно, но здорово! Это тоже — на всю жизнь…

Я начинающим автоинспектором был, я только слово «ГАИ» осваивал, я только учился говорить водителю: «Предъявите документы», как это случилось… Подробности я рассказывать не буду — это человеку слушать тяжко, но только трактором, понимаете, трактором убило двухгодовалую девочку… Я тогда без жены Нины в Каслях жил, Нина с двухгодовалой Светланкой уже в Клязьму уехала, а тут этот трактор… Мне надо труп осматривать, протокол писать, а я ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не понимаю… Я родную дочь на проселочной дороге представляю, я Светкин бантик в тракторных гусеницах вижу, я слезы глотаю при всем честном народе… С тех пор я — строгий автоинспектор!.. Вот вы тогда машиной дорожный знак загородили, я с вас рубль штрафу взял, а разве зря… В том месте, где знак висит, ребятишки из школы дорогу переходят, а я их почти всех знаю, так как моя вторая должность — пионервожатый… То есть как? Да обыкновенно… Я шофером работал — был в школе пионервожатым, я в Каслях стал автоинспектором — работал пионервожатым, я и до сих пор с пионерами работаю… Опять не понимаете? Я пионервожатый на общественных началах. Нет, нет, я настоящий пионервожатый — хожу на сборы, провожу сборы… Да нет, я просто пионервожатый — вот и все! Мне жить без детей не интересно — вот и весь секрет!.. Поняли? Тогда я дальше пойду… В нашей профессии, как у саперов: «Автоинспектор ошибается один раз!» Был у меня случай, когда я за мотоциклом не досмотрел, он у меня не завелся, и нарушитель ушел в ночь не предупрежденным… Понятно, что дело кончилось катастрофой… А вы говорите, что мой мотоцикл декоративен, что на петуха похож! Нет, как ни говорите, а мотоцикл — это спасение! Догони я тогда нарушителя, он бы не лишился правой руки и двух ребер… А вы говорите, мотоцикл слишком яркий, слишком красивый… Не беда, что красивый, радость, что быстрый! Вот так-то!

Конечно, смелость автоинспектору нужна: догнать нарушителя на скорости в сто двадцать километров, прижать его, голубчика, к обочине, но я вам вот что скажу: «Такой храбрости у автоинспекторов не занимать!» Ребята мы молодые, романтику обожаем, высокую скорость — тоже. Одним словом, предостаточно у нас отважных парней, но вот я вам скажу о той храбрости, которая от скорости не зависит, крутизной поворота не интересуется, о лопнувшей покрышке не спрашивает… Какая это храбрость? Умение говорить правду!.. Фамилию я вам называть не буду, но звание у него было майорское, а я только всего-навсего сержант, да еще младший, но на партийном собрании никаких званий нет, кроме одного — коммунисты. И вот я беру слово, поднимаюсь, на товарища майора гляжу и говорю: «Правильно, — говорю, — здесь предыдущий оратор ставил вопрос о том, что надо хранить дисциплину, что наш долг — быть примером для населения. Все правильно, — говорю, — но вот отчего вы, товарищ майор, на последнем дежурстве под градусом были?..» Майор — мой начальник, и я вижу, как Гришка — мой лучший товарищ — глаза от страха закрывает… Да, да! Смелость и на скорости в сто двадцать километров не лишнее, но есть люди, у которых храбрость кончается возле дверей начальника. Он, понимаете ли, только вчера минский самосвал к стенке прижал, он чуть в ящик не сыграл вместе с самосвалом, а перед начальником — тык-мык! Нет, храбрость везде нужда — от трассы до партсобрания… Милиция должна быть чистой, как стеклышко! Я на мотоцикле за дежурство километров сто объезжаю, меня тысячи людей видят, я права не имею быть не в чистой белой рубашке… Знаете анекдот о постовом милиционере? Стоит он на посту, а к нему вдруг подходит рассерженный майор: «Товарищ постовой, отчего у вас один сапог черный, а второй коричневый? Марш домой переодеваться!» Ну, постовой на свои сапоги глядит: действительно, один черный, второй коричневый, и говорит: «Товарищ майор, но у меня дома ведь такая же пара!» Конечно, смешно, но… Я целиком и полностью за белые перчатки! Целиком и полностью…

Для меня человек со знанием выше моего — это я сам в будущем… Видимо, через несколько лет я буду опытней и умнее, чем сейчас, — значит, должен относиться с уважением к погонам старшего лейтенанта. Если я его не уважаю, значит, себя не уважаю… Действительно, чтобы уметь командовать, надо научиться подчиняться…