Сергей Сартаков - Философский камень

…А после этого при помощи министерства иностранных дел долгие годы переписки и всяческих уточнений. То обнадеживающих, то повергающих в уныние. Виктор просматривал документы. Доброжелательные и с категорическими отказами. Написанные от руки и напечатанные на машинке. С торжественными типографскими «шапками» и с бледно-фиолетовыми оттисками каучуковых угловых штампов. На глянцевой и оберточной бумаге. С гербовыми печатями и даже, по забывчивости, никем не подписанные.

И общий итог всех этих письменных разысканий: «Найденные, чемоданы, по-видимому, принадлежали известному в Сибири адвокату и постоянному сотруднику зарубежных оккультных журналов, а позже, при отступлении каппелевской армии, возведенному в чин капитана пехотных войск, Андрею Петровичу Рещикову».

Вот оно, самое дорогое!

«Часть книг и рукописей, наиболее сохранившихся, сдана в архив города Читы. Некоторые из них находятся в Хабаровске и изучаются заинтересованными лицами».

Вот оно, самое важное!

«Источенные мышами пергаменты и пришедшие в полную негодность от сырости и плесени бумаги были выброшены сразу же по обнаружении находки, до обследования ее специалистами, и теперь утеряны бесследно».

Вот оно, самое печальное!

А дальше не менее трудная переписка уже о возможности ознакомиться с найденными бумагами сыну Андрея Рещикова, чехословацкому гражданину Вацлаву Сташеку. Ознакомиться. И пока — не больше. Потому что его права наследника советскими организациями не признаны.

Это можно будет потом и оспорить. Главное, поскорее увидеть все своими глазами.

Виктор бережно вложил документы в специальную кожаную папку, подумал, что вряд ли где до Читы она понадобится, и спрятал ее на самое дно дорожного баула, в котором, помимо нескольких смен белья и набора разных медикаментов, был изрядный запас мясных консервов, кофе, сахара и шоколада.

Это по настоянию Марты Еничковой: «Пан Вацлав, вы едете в ту самую Сибирь, где всякое может случиться».

Да, в Сибири, конечно, всякое может случиться. Но едет он сейчас не на санях, зарывшись в солому и лязгая от холода зубами. Военный самолет до Иркутска. А потом международный вагон в курьерском поезде до Читы; если самолет обгонит его и придет в Иркутск вовремя. Обеды в лучших ресторанах. Оставить разве всю эту снедь горничным, на радость их ребятам? Милые, заботливые женщины, им очень нравится, что чех так хорошо говорит по-русски. Отдать? Следует. Но только на обратном пути, что останется. Надо слушаться мудрую Марту.

Он посмотрел на часы. Пора спускаться вниз. Ощупал внутренний карман гагачьей куртки. Бумажник с деньгами, дипломатический паспорт со всеми визами и пропуск на Дальний Восток — все на месте. А пропуск дался нелегко, стоил долгих хлопот. Въезд иностранцам за Байкал закрыт. И хотя с Чехословакией заключен дружеский договор и чехословаков в России любят и уважают, тем не менее он, Виктор, для русских не товарищ Рещиков, а господин Сташек. Господ же следует остерегаться.

Может быть, это и так. Так же, как господам, где они есть, приходится остерегаться товарищей. Примеры: тот же Мацек, Шпетка… Бедная Анка!..

У подъезда гостиницы уже стояла припорошенная снегом машина. Шофер прилежно протирал фланелькой ветровое стекло, затянутое у нижнего края тонким звездчатым инеем. Военный атташе посольства, поскрипывая сапогами, топтался возле шофера, рассказывая, по-видимому, какой-то забавный анекдот, — шофер простодушно посмеивался.

Виктор извинился за некоторое свое опоздание.

— Мне страшно было выходить на мороз, — объяснил он, шутливо похлопывая себя по бокам мягкой и жаркой куртки.

Атташе оценил эту шутку. Коснулся кончиками пальцев своих ушей, побагровевших на резком ветру. Он был одет легко.

— По русской пословице, старость не радость, пан Сташек. А у меня, наоборот, на морозе кровь сильнее играет. Отлично! — сказал атташе и открыл дверцу машины. — Прошу! Но, между прочим, в Сибири сейчас прекрасная погода.

— С вашей точки зрения, пан атташе?

И оба рассмеялись. Вацлаву понравилось, что трудный путь начинается так весело. Это была хорошая примета. А в задуманном деле он очень нуждался в хороших приметах.

Шофер гнал машину быстро, уверенно лавируя между катящимися рядом с ним автомобилями, так, словно они стояли не подвижно, и у Виктора чуточку замирало сердце, когда вдруг свирепо визжали тормоза и его бросало вперед.

— Привыкайте, пан Сташек, — шутил атташе. — В воздухе, особенно над Уральским хребтом, вас будет мотать еще сильнее.

— Пустяки! — хвастливо отозвался Виктор. — Я имел удовольствие перелетать и через Апеннины и болтаться над открытым морем. А кстати, вылетаем мы сегодня не очень рано. Не знаете, пан атташе, где придется нам ночевать?

— Пан Сташек, мой вам совет, — сказал атташе, погасив почти постоянную свою улыбку, — с того момента, как мы вступим на территорию аэродрома, не проявляйте никакого любопытства. Русские, тем более военные, очень не любят этого. И не забывайте, что ваш полет — результат неоднократных переговоров между нашим послом паном Фирлингером и самим советским наркомом обороны. Поэтому отдайтесь воле божьей и искусству русских пилотов. Это сочетание вполне надежно. Не спрашивайте до конца пути ни о чем, кроме одного: где можно выпить хорошего пива. А над каким городом вы летите и на каких аэродромах делаете остановки — не имеет значения. Если увидите на летном поле другие машины, поворачивайтесь к ним спиной.

— Я понимаю, — сказал Виктор. — И знаю также, что полет этот мне очень кстати, потому что я выигрываю много времени, но вместе с тем он полезен и президенту Бенешу, чтобы лишний раз проверить, сколь далеко простирается доверие русских к нам.

— Пожалуй, вы недалеки от истины, пан Сташек, — подтвердил атташе, уже привычно улыбаясь. — Мне с вами играть в прятки нечего. Мы коллеги. Прибавлю только, что и русские сейчас стараются проверить лишний раз, сколь далеко простирается наше доверие к ним. Я думаю, они догадываются, а может быть, и точно знают, что президент Бенеш не так давно пообещал германскому послу не заключать дополнительного военного соглашения с Советским Союзом сверх прежнего договора, который находится в такой зависимости от действий Франции, что, собственно, практически не значит ничего. И, как одно из малых звенышек в большой цепи таких проверок, русские охотно предоставляют вам местечко на одном из своих военных самолетов. Но не заблуждайтесь: на его борту не будет опасного или секретного груза.

— Да, русские не очень-то жалуют Гитлера и побаиваются возможной схватки с Германией, — задумчиво проговорил Виктор. — Им заслониться от Германии сильной чехословацкой армией очень выгодно.